Применение технологий "smart power" и "soft power" в контртеррористической детельности

Контртеррор.Ru

I

За годы, прошедшие со времени распада СССР, мир существенно изменился. После того, как была разрушена биполярная система равновесия, некоторые силы, имевшие и прежде определенное значение, но все же остававшиеся на вторых ролях, стали глобальными геополитическими игроками. Некоторые из них стремятся занять лидирующие позиции и, одновременно, видя в России серьезного конкурента, пытаются вытеснить ее из мировой политики.

В таких непростых условиях представляется особенно важным изучение и использование тактики «smart power», чередующей, в зависимости от ситуации, две формы политического действия (влияния, реакции) - "мягкую" (soft) и "жёсткую силу". К сожалению, мощный потенциал этого подхода остается в нашей стране в значительной мере невостребованным. Между тем, «smart power» позволяет гибко реагировать на меняющиеся внешнеполитические реалии и защищать интересы России, избегая неоправданных конфликтов и консолидируя силы с соседними государствами, укрепляя связи с традиционными союзниками и приобретая новых.

Векторы российской внешней политики были обозначены В.В. Путиным в его проекте создания новой формы интеграции с бывшими союзными республиками - Евразийского Союза. Суть последнего он определил как "модель мощного наднационального объединения, способного стать одним из полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной «связки» между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом" (1) . Эффективное применение методов «smart power» может способствовать как реализации этих приоритетов, так и обеспечению безопасности страны.

Вопрос безопасности поднят не случайно. Существуют силы, которым невыгодны упрочение внешнеполитических позиций России и усиление ее экономического влияния. Для достижения своих амбициозных планов эти субъекты используют как легальные, так и "теневые" инструменты. В качестве одного из последних все чаще используется международный терроризм.

Не секрет, что на данный момент самым динамичным и быстро набирающим силу фигурантом международной политики является исламский фундаментализм. Его адепты все чаще и громче высказывают свои притязания на мировое господство. При этом многие из них не видят ничего предосудительного в построении глобального халифата экстремистскими методами.

Эти методы и последствия их применения хорошо известны в нашей стране, равно как и то, что процесс превращения кавказского региона в гнездо международного терроризма напрямую связан с тем, что под контролем зарубежных радикальных исламистов оказались среднеазиатские религиозные центры (2).

Политические режимы Казахстана и государств Средней Азии носят светский характер. Однако большая часть населения этих стран в той или иной мере придерживается ислама. Немало приверженцев этой религии живет и в самой России. В этой связи, отстаивая интересы нашего государства, важно вместе с тем не допускать эскалации напряженности во взаимоотношениях с исламским миром. Конфликты на религиозной почве способны препятствовать интеграции и порождать самые непредсказуемые последствия.

II

Говоря о современном состоянии мирового терроризма, нельзя не отметить, что качественный состав участников организаций, практикующих экстремизм, в настоящее время существенно отличается от картины, которую можно было наблюдать 30-40 лет назад. Раньше лидеры радикальных группировок при подготовке рядовых членов (читай: исполнителей терактов) уделяли внимание только их преданности идее, убежденности в обоснованности применения насилия и готовности умереть. Сегодня эти качества считаются необходимыми, но не достаточными для успешного выполнения террористами стоящих перед ними задач. Эту тенденцию подтверждают исследования, проводимые специалистами в данной области.

В 1972 г. психолог Б. Дж. Берковиц выделил и описал психологические типы людей, от которых, по его мнению, исходит наибольшая угроза применения оружия массового поражения. В «группу риска» он включил параноиков, параноидальных шизофреников и пограничные умственно отсталые, шизофреничные типы. Но наиболее вероятными «кандидатами в террористы» этот автор назвал социопатов (3).

В настоящее время далеко не все коллеги Б. Дж. Берковица разделяют эту точку зрения. Ученые признают, что некоторые шизофреники и социопаты мечтают о массовом уничтожении населения. Но действия этой категории граждан едва ли достигнут желаемого результата. Причина проста: крупномасштабное распространение химических, биологических, или радиологических агентов требует немалых и притом хорошо скоординированных усилий целой группы людей. Однако шизофреникам зачастую сложно взаимодействовать в рамках каких бы то ни было коллективов, а социопаты патологически неспособны к сотрудничеству даже со своими единомышленниками.

Как указывает Э. О'Баллэнс, «успешный» террорист должен пройти принятый в группе обряд посвящения и доказать такие свои качества, как храбрость, абсолютная преданность лидеру движения и полное отсутствие жалости и сострадания к жертвам террора (в том числе невинным людям, женщинам и детям). Однако помимо этого требуется уровень интеллекта, достаточно высокий для сбора и анализа необходимой информации, планирования и осуществления сложных операций, а также конспирации. Большое значение имеют хорошее образование (почти обязателен университетский диплом). Последнее предполагает, в частности, безукоризненное владение иностранными языками (4).

Чтобы создать или приобрести, подготовить к применению и привести в действие сложные механизмы, к которым можно отнести не только оружие массового поражения, но и многие образцы современного вооружения, требуются особые знания и навыки. Последние есть только у людей, обладающих профильным образованием. Это хорошо известно лидерам террористического сообщества – людям, в большинстве своем, весьма образованным. Уже с 1990-х гг. ведущие роли среди организаторов и даже исполнителей террористических операций начинают играть специалисты в разных областях науки и техники. Образованность и профессионализм ярко отличают их от террористических коммандос 1960-70-х гг., имевших лишь простейшие навыки, полученные в обычных тренировочных лагерях. Усама бен Ладен уделял особое внимание пополнению рядов своей террористической сети высококвалифицированными специалистами в области медицины, химии, физики, программирования, телекоммуникаций и т.д. (5)

III

Как правило, террористами становятся социально отчужденные люди. Те, кто имеет невысокий уровень образования (как, например, молодежь из алжирских гетто или Сектора Газа) могут присоединиться к террористической группе, чтобы разнообразить свое кажущееся скучным существование и развлечься, пусть даже таким неординарным образом. Некоторые из них могут быть мотивированы, главным образом, желанием применить на практике специфические навыки - такие, как умение изготавливать самодельные взрывные устройства. Более образованные молодые люди становятся на этот путь, руководствуясь, как правило, политическими или религиозными взглядами.
Питательной средой для терроризма может выступать образовательная система. К примеру, в религиозных учебных заведениях Пакистана: «основное, чему обучают мальчиков (их в медресе принимают с 6 лет), – знание наизусть Корана на арабском языке, чтобы ритмично начитывать все его 144 главы. На это требуется десять лет. Выпускник медресе в 16 лет, кроме Корана, знает немного: Земля плоская, ислам – единственно правильная религия, а Америка, Индия и Израиль являются его смертельными врагами. (Сегодня в Пакистане лишь по официальным данным таких учебных заведений около 13,5 тысяч, но некоторые неофициальные источники говорят чуть ли не о 40 тысячах медресе)» (6) . Такая картина характерна для жителей не только этого, но и ряда других государств – в частности, соседнего Афганистана, где подобное образование является порой единственно доступным для широких масс.

Для молодых людей, которые становятся террористами в западных странах, характерны духовные запросы, не находящие ответа в окружающем их обществе. Примечательно, что многие из них имеют интеллектуальный уровень выше среднего. Для «западных» террористов типично разочарование в традиционных социальных или религиозных институтах. К примеру, Дж. Бекер охарактеризовала террористов из западногерманской леворадикальной организации РАФ как "детей без отцов". Они презирали своих родителей и восставали против них, не желая прощать им позора нацизма и поражения Германии (7).

Многие будущие члены террористических групп начинают просто как сочувствующие. Новички зачастую привлекаются из различных "организаций содействия" - таких, как сообщества поддержки заключенных или студенческие группы активистов. Выстраивается своеобразная вербовочная цепочка: внимательный слушатель – заинтересованный собеседник - сочувствующий доброжелатель - пассивный сторонник. Последнего уже намного проще склонить к собственно экстремистской и террористической деятельности, чем людей «со стороны», не подготовленных психологически и идеологически.

Обстоятельства, при которых люди, уже находящиеся на грани социального отчуждения, присоединяются к террористической группе, могут различаться. Иногда человек становится террористом в результате постепенного "укоренения" в экстремистской среде. Зачастую в этом «помогает» его член семьи или близкий друг, имеющий связи среди террористов. Иногда этот процесс ускоряют ожесточенные столкновения с полицией или другими силами безопасности.

IV

Еще одной характерной чертой современного терроризма является активное привлечение в свои ряды новых сторонников. Для этого используется весь спектр доступных средств информации, коммуникаций и пропаганды. В совершенстве овладев тонкостями влияния на сознание людей и технологиями "связей с общественностью", они мастерски чередуют акции, основанные на психологическом давлении и запугивании, с попытками представить себя и свою деятельность в свете, привлекательном для потенциальных сторонников. Остановимся на ряде успешных PR-проектов, осуществленных террористами и их пособниками за последнее время.

Осваивая интернет-пространство, сторонники терроризма создали большое количество сайтов, проповедующих радикальные идеи. Одним из типичных образцов подобных ресурсов "всемирной паутины" является онлайн-издание "Inspire" (название можно перевести как «вдохновлять» или «внушать»), целевую аудиторию которого составляют молодые англоязычные мусульмане, живущие в странах Европы и Америке. Создатель журнала – Самир Хан, уроженец Саудовской Аравии, выросший в США и имеющий американское гражданство. Еще в подростковом возрасте он стал активистом нескольких исламистских группировок. Самир Хан хорошо владеет ситуацией и имеет большой опыт работы в сети Интернет. Ему не представляет труда найти общий язык с целевой аудиторией. С учетом психологических особенностей 20-25-летних, предпочитающих решительные поступки философским размышлениям, издание делает акцент не на богословии, а на призывах к прямому действию. Помимо антиамериканских лозунгов сайт содержит практические инструкции для изготовления и применения самодельных взрывных устройств. Укрепляя в мусульманах стремление к джихаду, внушая им радикальные идеи и вдохновляя их на борьбу с западным обществом, "Inspire" стал эффективным элементом сложной и разветвленной пропагандистской кампании Аль-Каиды (8).

Еще один пример успешного применения исламистами методов «soft power» можно привести из области моды. Несколько лет назад у представителей некоторых молодежных субкультур вошло в моду ношение арабского платка куфии, в просторечии именуемого "арафаткой" (по имени лидера ООП Ясира Арафата), еще в 1970-е гг. ставшего символом палестинских экстремистов. Эта тенденция была отражена в коллекциях известных кутюрье. Аналогичным образом приобрели популярность и традиционные афганские головные уборы "паколь". Показательно, что это произошло некоторое время спустя после потрясших весь мир терактов 11 сентября 2001 года. Сыграв на стремлении определенной части молодежи к эпатажу, исламистские пропагандисты предложили свой вариант "пощечины общественному вкусу" (9).

Говоря о работе радикальных группировок над «имиджевой привлекательностью» своих членов, следует упомянуть пример чеченских боевиков и воевавших на их стороне арабских наемников. Бороды, камуфляж и автомат Калашникова достаточно точно соответствовали имиджу кубинских революционеров, в том числе Э. Че Гевары, чей образ является для сторонников политических теорий левого толка символом сопротивления мировому капитализм. Важную роль в создании вокруг северокавказских сепаратистов романтического ореола сыграли западные СМИ, изображавшие их зачастую как борцов за независимость, вынужденных сражаться за свободу своей родины с оружием в руках (10).

Известны, однако, и случаи использования террористической пропагандой "жесткой силы". В качестве примеров можно привести "карикатурный скандал" 2005—2006 годов, спровоцированный публикацией в датской газете "Jyllands-Posten" сатирических портретов Мухаммеда, угрозы в адрес создателей мультсериала "Южный Парк", позволивших себе вольности в отношении мусульман, и убийство в 2004 году голландского режиссера Тео Ван Гога за снятую им короткометражку о мусульманских женщинах "Submission" ("Покорность") (11).

Рассмотрев лишь некоторые фрагменты развернутой и многогранной системы экстремистской пропаганды, следует признать, что пришло время разработать эффективную программу государственных контрмероприятий. При этом следует учитывать как качественные изменения, произошедшие в составе террористического сообщества, так и факторы, приводящие под его знамена новых «рекрутов».

V

Практика последних лет показала: несмотря на привлечение подчас большого количества сил и вооружений, эффективность войсковых контртеррористических операций часто оказывается ниже ожидаемой. Они обходятся крайне дорого (в смысле как материальных затрат, так и человеческих потерь) и не всегда приносят желаемые результаты. Такие мероприятия важны скорее в тех случаях, когда действия террористов вынуждают применять силу, и избежать открытого столкновения невозможно.

Превентивные меры силового характера редко оправдывают себя по ряду причин. Во-первых, они вызывают негативную реакцию со стороны граждан, не причастных к террористической деятельности, но попавших под подозрение или понесших какой-либо ущерб в результате спецопераций. Во-вторых, «зачистки» с применением оружия, в силу своей масштабности и насильственного характера, не могут не ущемлять в том или ином виде интересов мирных жителей. В-третьих, - и этому существует масса наглядных примеров, - те, против кого направлены подобные операции, накопили обширный опыт противодействия, а также научились использовать их в пропагандистских целях. Погибших сообщников террористы объявляют принявшими мученическую смерть во имя светлой идеи, а задержанных и осужденных - узниками совести.

Статистические данные свидетельствуют, что большинство террористических групп не прекращают свою деятельность, столкнувшись с военным противостоянием. Более того, некоторым из них удается достигнуть поставленных целей. Примерами тому являются «Иргун Цвай Леуми» в Израиле, «Этники Оргэнозис Кипрайон Агонистон» (EOKA) на Кипре и «Фронт национального освобождения» (Front de Lib?ration Nationale, или FLN) в Алжире (12). Как утверждает Б. Хоффман: «Хотя правительства на протяжении всей истории и во всем мире всегда утверждают, что терроризм неэффективен как инструмент политических изменений, на примере Израиля, Кипра и Алжира мы видим убедительные доказательства обратного» (13).

Известны случаи, когда террористическая группа переходит к ненасильственной тактике и включается в мирный политический процесс. Иногда органам правопорядка удается арестовать или физически уничтожить ее руководителей. В случае, если у экстремистов есть хотя бы минимально конструктивные цели, может оказаться возможным мирное урегулирование конфликта. И лишь тогда, когда нет никакой основы для ведения диалога и возможности для инкорпорации участников радикальных организации в мирную жизнь, наиболее эффективным способом защиты становится ликвидация таких групп.

Учитывая, что даже успешные силовые контртерористические операции нередко приводят к нежелательным побочным последствиям, важно обратить против идеологов терроризма их же оружие. Нужно играть на поле, где они, не встречая до сих пор достойного сопротивления, одерживали уверенные победы. Важно изучать как опыт противодействия, накопленный правоохранительными органами разных стран мира, так и опыт самих террористов, отраженный в их программных заявлениях, обнаруженных внутренних документах, признательных показаниях, воспоминаниях и т.п. Всесторонний анализ этого богатого материала позволит извлечь серьезные уроки и разработать новые – «мягкие», но при этом результативные - методы борьбы с экстремизмом и терроризмом. Выше было сказано о высокой затратности, недостаточной эффективности и нежелательных побочных последствиях войсковых операций. Уместно напомнить и непреложную истину, справедливую для всех времен и государств: гораздо проще и действеннее не допустить совершения злодеяния и сопряженного с ним кровопролития, противодействуя преступникам еще на этапе замысла и планирования ими противоправных поступков.

Такое принципиальное изменение подхода подразумевает окончание эпохи «войны» с терроризмом и переход к новому этапу, суть которого отражена термином «противодействие терроризму», который использует большинство правительств, столкнувшихся с проблемой терроризма. Изменение военной терминологии на почти «гражданскую» имеет важное символическое значение. Даже у бывшего министра обороны США Д. Рамсфельда были серьезные причины беспокоиться об использовании термина «война с терроризмом», потому что он считал, что слово «война» принудило людей слишком подчеркивать важность военной составляющей в этом многомерном противостоянии (14) . Кроме того, выражение «война с терроризмом» экстремисты часто используют в своих пропагандистских целях, заявляя, что Запад во главе с Соединенными Штатами ведет войну против всего исламского мира, а значит, реакцией мусульман должен стать джихад.

VI

Концепция "smart power" предполагает более активное использование в контртеррористической деятельности приемов, отработанных в сфере «связей с общественностью» (PR). Если рассматривать последние как "систему информационно-аналитических и процедурно-технологических действий, направленных на гармонизацию взаимоотношений внутри некоторого проекта, а также между участниками проекта и его внешним окружением в целях успешной реализации данного проекта" (15) , и если под словами "гармонизация взаимоотношений" понимать согласованность предпринимаемых мер, под "некоторым проектом" - контртеррористическую деятельность, а под "внешним окружением" - население страны, то методы, которыми пользуются специалисты в этой области, можно успешно применять для выполнения различных задач при проведении антитеррористических операций.

Международный политический опыт, в том числе и опыт борьбы с терроризмом, содержит немало примеров эффективного использования приемов взаимодействия с общественностью. Так, чтобы изменить негативное отношение к ФБР большей части американского мусульманского сообщества, считающей его могущественным и всеведущим правительственным органом, призванным "наказывать мусульман", руководство Бюро приняло решение обратиться за помощью к лидерам исламских организаций. Несмотря на то, что большинство американских мусульман США не состоят в религиозных организациях или же входят в состав небольших общин при мечетях, а почти все общественные объединения, за редким исключением, связаны, по крайней мере, идеологически, с "Братьями-Мусульманами", высшие руководители ФБР сделали этот подход важной частью своей контртеррористической стратегии. Жизнь показала эффективность такого решения. Как заявил директор ФБР Р. Мюллер на слушаниях в Конгрессе, "У нас теперь есть партнеры в арабско-американских и мусульманских сообществах. Некоторые из них публично заявили о поддержке наших усилий, предпринимаемых для осуждения терроризма. Они стали нашим мостом ко многим из тех, кто раньше смотрел на ФБР с презрением, или, что еще хуже, со страхом» (16).

Еще одним позитивным примером может служить рассчитанная на долгие годы разносторонняя стратегия борьбы с экстремизмом, сдерживания и маргинализации террористических организаций, для реализации которой было создано Транссахарское антитеррористическое сотрудничество (TSCTP). В состав последнего входят Мавритания, Мали, Чад, Нигер, Нигерия, Сенегал, Марокко, Алжир, Тунис и Буркина-Фасо. Основными целями организации являются укрепление законной власти и противостояние террористической угрозе в странах-участницах. TSCTP не только осуществляет спецоперации, не позволяющие террористам создавать базы в пустынных районах, но и противостоит попыткам «Аль-Каиды» и других подобных организаций распространить радикальную идеологию среди традиционно умеренного мусульманского населения региона (17).

Научную основу для грамотного противодействия экстремизму и терроризму обеспечивают исследования в области социологии и массовой психологии. В конце 1960-х гг. австралийский психолог Ф. Эмери изучал специфическое социальное поведение молодежи на рок-фестивалях (в частности, на знаменитом фестивале в Вудстоке). В результате длительного наблюдения исследователь пришел к выводу, что эта активность напоминает роение пчел. Ученый даже ввел специальный термин «подростковый рой» и выявил связь между этим явлением и так называемой «истерией мятежа». Кроме того, он пришел к выводу, что таким «роем» можно эффективно управлять в политических целях, в том числе и при организации государственных переворотов (18).

Несколько десятилетий спустя плоды исследований Ф. Эмери, дополненные достижениями в области коммуникаций, были применены организаторами так называемых "цветных революций". Используя мобильную связь и рассылку sms-сообщений, опытные координаторы осуществляли руководство "революционными" массами, направляя их в нужном направлении, оперативно корректируя поведение различных групп и обеспечивая тем самым согласованность действий (19) . Современные методы быстрого оповещения используют при проведении своих акций антиглобалисты. Эти же технологии лежат в основе появившейся недавно практики проведения "флэш-мобов" - стихийно возникающих и, как правило, бессмысленных массовых перформансов. Сообщения о времени, месте и сценариях последних передаются их участниками при помощи Интернета или тех же мобильных телефонов.

VII

Из всего многообразия PR-технологий, которые могут повысить эффективность антитеррористических мероприятий, можно выделить несколько, способных дать наибольший эффект.

1. Проведение кампании по дискредитации террористической организации.

Участие в террористической группе дает ее членам ощущение избранности, оно связано со своеобразным престижем, привлекающим новичков. Мероприятия по публичной дискредитации таких сообществ могут понизить привлекательность членства в них в глазах потенциальных кандидатов, снижая тем самым количественный и ухудшая качественный состав радикальных организаций. Людей, стремящихся войти в состав экстремистской группы, может отрезвить, к примеру, демонстрация различий в материальном положении между ее руководителями и рядовыми участниками.

2. Информационная изоляция

Игнорирование террористической группы средствами массовой информации, отказ от распространения экстремистских заявлений сводит на нет попытки радикалов повлиять на политическую ситуацию. Без публичного освещения их деятельность не достигает желаемого эффекта и, по большому счету, не имеет смысла. Однако шаги в этом направлении должны быть очень осторожными и продуманными, чтобы не спровоцировать террористов на новые теракты. Кроме того, следует учесть, что современный уровень развития средств коммуникации дает возможность сделать практически любое информационное сообщение доступным огромному количеству людей без обращения к «традиционным» СМИ.

3. Создание в информационном пространстве "негативного фона" вокруг террористов.

Речь идет о распространении как через СМИ, так и через неформальные каналы коммуникаций сведений, заставляющих террористов жить в состоянии постоянного страха и паранойи, постоянно испытывая сильное психологическое давление.

4. Активное привлечение к антитеррористической кампании представителей полиции.

Сотрудники полиции (в первую очередь, участковые инспекторы), порой могут добыть гораздо больше сведений о действиях террористической группы, действующей на подконтрольной им территории, ее перемещениях, планах, составе и готовящихся акциях, чем представители военной разведки. Кроме того, они гораздо лучше осведомлены об оперативной обстановке в данной местности и могут обладать иной ценной информацией.

5. Формирование комплексной модели того или иного преступного деяния террористической группы (теракт, захват заложников и т.д.) путем проведения его всестороннего анализа.

В этих целях могут использоваться «ментальные карты» (mind maps), широко применяемые в бизнесе для формирования стратегий развития компаний. Данная методика поможет лучше понять экстремистов, выявить их истинные мотивы и намерения. На этой основе можно спрогнозировать дальнейшее развитие событий и выбрать оптимальные методы противодействия.

6. Привлечение к сотрудничеству широких слоев населения

Ключевым фактором успешного проведения контртеррористической операции является поддержка населения. Следует согласиться, что «Тот, кому удается завладеть инициативой в общении с мирным населением, получает шанс на доминирование в ситуации, а в дальнейшем и на победу.

Главенствующая роль этого фактора однозначно показывает, что традиционными методами, прежде всего, применением обычных средств поражения и тактики действия сил общего назначения, эффективно бороться с повстанцами невозможно. Поэтому <...> основная роль должна быть отведена методам ненасильственного управления и подчинения мирного населения, с целью лишить поддержки силы мятежников. В этой связи основными становятся элементы информационно-психологической борьбы» (20) .

7. Привлечение авторитетных представителей общественности.

Большую пользу может привести участие в противодействии терроризму людей, мнение которых имеет в обществе значительный вес. Речь идет об известных деятелях культуры, науки и искусства, уважаемых людях, старейшинах и т.д. Их публичные выступления и обращения, а также их участие в неформальном личном общении могут способствовать снижению социальной напряженности и разрешению конфликтов, создающих питательную среду для терроризма и экстремизма.

VIII

Подводя итог вышесказанному, можно сделать некоторые выводы. Быстро меняющаяся политическая реальность требует более гибкого принятия решений, высокой компетентности в самых разных сферах и способности держать в поле зрения множество факторов, влияющих на развитие ситуации. Лишь обладая этими качествами, можно рассчитывать на успешное участие в глобальной геополитической игре.

Устранение угрозы терроризма - одна из важнейших задач, стоящих перед современным миром. Самые опасные формы этого негативного явления –международный терроризм, по сути представляющий собой глобальное экстремистское подполье, обладающее сложной и разветвленной структурой, а также терроризм, стремящийся использовать для достижения своих целей оружие массового поражения. Для успешного противодействия террористам следует использовать широкий спектр методов, успешно применяемых в таких сферах, как PR, бизнес, социология и психология.

Следует обратить внимание на новейшие разработки и взять на вооружение методики, используемые в различных областях человеческой деятельности. Новые подходы, широко использующие «мягкое» по форме, но вместе с тем эффективное воздействие, позволяют повысить результативность войсковых операций, а также могут использоваться как самостоятельные направления противодействия терроризму. Во многих случаях именно технологии "soft power" и "smart power" оказываются гораздо более продуктивными, чем жесткие варианты, которые в качестве ответной реакции могут вызвать волну террористической активности.

Важно подчеркнуть, что без тесного сотрудничества вооруженных сил и спецслужб с представителями самых разных слоев гражданского общества поставленные задачи обречены на провал. Напротив, согласованные совместные действия этих сторон могут создать реальные препятствия для распространения терроризма. Для наиболее эффективного противодействия терроризму следует разработать и принять к исполнению подробную программу действий, предусматривающую как возможность проведения боевых действий и спецопераций, так и различные методы "несилового" противодействия.

Клачков Павел Владимирович,
начальник аналитического отдела Экспертно-аналитического управления
Губернатора Красноярского края

Ссылки:

1. Путин, В.В. Новый интеграционный проект для Евразии – будущее, которое рождается сегодня // «Известия». – 2011. - 3 октября 2011. - Интернет: http://www.izvestia.ru/news/502761
2. Радикальный ислам: взгляд из Индии и России / под ред. С.Е. Кургиняна и В. Суда. – М.: МОФ-ЭТЦ, 2010. - С. 268.
3. See: Stern, J. The Ultimate Terrorists / J. Stern. - Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1999. - P. 186.
4. See: Combs, C.C. Encyclopedia of terrorism / C.C. Combs, M.W. Slann. – Revised Edition. – New York: Facts on File, 2007. - P. 328.
5. See: Hudson R. A. The Sociology and Psychology of Terrorism: who becomes a Terrorist and why? A Report Prepared under an Interagency Agreement by the Federal Research Division, Library of Congress. – 1999, September. – P. 4 // http://www.loc.gov/rr/frd/pdf-files/Soc_Psych_of_Terrorism.pdf
6. Бардахчиев Ю. Бомба для Бен Ладена: может ли пакистанское ядерное оружие оказаться в руках радикальных исламистов? // Радикальный ислам: взгляд из Индии и России / под ред. С.Е. Кургиняна и В. Суда. – М.: МОФ-ЭТЦ, 2010. - C. 199.
7. См., напр.: Еникополов С.Н. Терроризм и агрессивное поведение // Интернет: http://psychlib.ru/mgppu/periodica/NPJ112006/N0611028.HTM
8. See: 'How to Make Bomb in Kitchen of Mom' Featured in Al Qaeda's 1st English Magazine // Internet: http://www.foxnews.com/world/2010/07/01/make-bomb-kitchen-mom-featured-a... ; http://www.telegraph.co.uk/news/worldnews/7865978/Al-Qaeda-newspaper-Mak...
9. See: Fashiontrend Pal?stinensertuch. "Die Damen sind ganz wild darauf"// Internet: http://www.spiegel.de/panorama/gesellschaft/0,1518,597022,00.html
10. See: Volkert, V.L. Der Che des Kaukasus // http://www.sueddeutsche.de/politik/tschetschenischer-rebellen-chef-der-c... ; Инопресса о Доку Умарове: "чеченский Че Гевара" - главный враг Кремля, но боевиков ему не объединить // http://www.newsru.com/russia/02apr2010/umarov.html
11. См.: Исламисты угрожают расправой за мультяшного пророка // http://www.bbc.co.uk/russian/life/2010/04/100422_south_park_islamist_thr... ; Исламисты угрожают авторам "Южного Парка" // Интернет: http://archive.salat.zahav.ru/ArticlePage.aspx?articleID=6799
12. See: How terrorist groups end: lessons for countering Al Qa’ida / Seth G. Jones, Martin C. Libicki. (c) Copyright 2008 RAND Corporation
13. See: Ho?man B. Inside Terrorism. - 2nd edition. - New York: Columbia University Press, 2006 - P. 61.
14. См., напр.: Мемуары Рамсфелда: «Известное и неизвестное» // http://golos-ameriki.livejournal.com/437320.html
15. Чумиков А.Н. Связи с общественностью. - М.: Изд-во "Дело", 2000. - С. 272.
16. The Muslim Brotherhood in the West. Characteristics, Aims and Policy Considerations LORENZO VIDINO April 2011 Testimony presented before the House Permanent Select Committee on Intelligence, subcommittee on Terrorism, HUMINT, Analysis, and Counterintelligence on April 13, 2011- RAND Corporation, 2011. - P. 9.
17. See: The Trans-Sahara Counterterrorism Partnership // Internet: http://www.africom.mil/tsctp.asp
18. См.: Энгдаль, У.Ф. Столетие войны. Англо-американская нефтяная политика и Новый Мировой Порядок // Интернет: http://lib.rus.ec/b/163663/read
19. См.: Сорокин Н. «Экспорт» революции в современном мире. Исторические параллели, технологии и меры противодействия // Интернет: http://mitupov.viperson.ru/wind.php?ID=436487&soch=1
20. Армия США против партизан: чем руководствоваться? // Интернет: http://www.vilnota.com/index.php?option=com_content&view=article&id=163:...