Политический анализ публичных заявлений бандглаварей

"Вестник Национального антитеррористического комитета". - 2012. - №1 (06). - С. 78-91.

Скачать

Державники21век.рф

УДК 323.28+808.51

Поскольку целью террористов является воздействие на общественное сознание, осуществляемое в информационном пространстве, эффективность как террористической, так и контртеррористической деятельности во многом зависит от степени учета свойств и закономерностей последнего. Именно поэтому современные радикальные организации уделяют работе в сфере масс-медиа и сети Интернет не меньше внимания, чем осуществлению насильственных действий. Публичные заявления террористов являются оружием в информационной войне. В статье демонстрируется, что эти выступления являются ценными источниками информации. Их всестороннее исследование позволяет выявить объективные и субъективные черты террористов и стоящих за ними нетранспарентных субъектов, оперативно сформулировать важные для практики выводы и рекомендации. Сформулирован ряд предложений по формированию эффективного механизма политического анализа таких заявлений. Рассматриваются вопросы формирования экспертно-аналитического пула, формы, процедуры и методики коллективной аналитической работы. Рекомендовано уделять особое внимание выявлению «полюсов роста» и «самоорганизующейся критичности».

Ключевые слова: политический анализ, ситуационный анализ, терроризм, терроризм, публичные выступления, контртеррористическая деятельность.

Трагической, но неотъемлемой составляющей современной политической реальности является терроризм. Н. А. Баранов определяет его как «применение негосударственного насилия или угрозы насилия с целью вызвать панику в обществе, ослабить и даже свергнуть правительство и вызвать политические изменения в государстве. Он направлен на дестабилизацию государственных режимов, возбуждение у населения обеспокоенности из-за своей беззащитности перед лицом насилия, смену государственной власти в стране, на осуществление иных политических, религиозных или этнических требований» ¹⁾ . А. Шмид указывает, что терроризм представляет собой метод устрашения посредством повторения актов насилия, применяемый индивидуальными, групповыми или государственными акторами в политических или криминальных целях таким образом, что прямые цели насилия не являются главными целями террора²⁾ .

Систематическим использованием насилия террористы стремятся запугать население и посеять панику. Террористические акты локального и регионального масштаба приобретают особую актуальность в предвыборный период. По мнению А. Фомина, терроризм может достигать максимальной эффективности в демократических странах, где население участвует в реальных выборах. В странах с авторитарным и тоталитарным политическим режимом, где итоги голосования известны заранее, этот способ политического действия менее эффективен³⁾ . На международном же уровне террористические силы становятся проводниками изменения мирового баланса сил.

Как указывают А.А. и Ал.А. Нуруллаевы, исключительная жестокость, проявляемая террористам, характерное для них пренебрежение местными традициями и обычаями, как правило, лишает их поддержки широких масс, в том числе и относящихся к тому же вероисповеданию, последователями которого объявляют себя лидеры экстремистской группы⁴⁾ . Однако неустроенность миллионов людей, массовая безработица, озлобленность, вызванная неудовлетворенностью базовых потребностей (безопасность, идентичность, признание и т.д.) и другие последствия острейшего системного кризиса, переживаемого Россией и другими бывшими республиками СССР, судя по всему, еще долго будут источником религиозно-политического экстремизма, характерной чертой которого является стремление к быстрому решению сложных проблем независимо от «цены», которую приходится за это платить⁵⁾ .

По наблюдениям психологов, «в определенные времена, может быть не всегда крайне неблагополучные (вспомним Германию 70-х, столь непохожую на Россию 90-х), в обществе может создаваться некий контагий, то есть умственно-эмоциональная атмосфера, благоприятствующая терроризму... Тогда и усиливается мотивация протеррористического поведения. Вряд ли стоит особо подчеркивать, что такая атмосфера в данное время действует очень уж угнетающе, а все это благоприятствует терроризму в любых формах и видах. Мелодии «криминального танго» все громче звучат на уровне любых социальных связей...» ⁶⁾ . Как указывает А. Эскин, выстрелы и автоматные очереди стали уже привычным звуковым фоном для жителей Дагестана, а во всех крупных городах России функционируют ячейки радикалов-ваххабитов. Не так давно в Тюмени произошел взрыв, во время которого погиб житель Кавказа, готовивший бомбу для террористического акта⁷⁾ . По мнению этого исследователя, «пессимистический сценарий развития событий начнется с постепенного отторжения от России Северного Кавказа, затем – переселение значительной части жителей этого региона в Москву и другие крупные города вследствие войны и нищеты. Параллельно произойдет усиление сепаратистских тенденций в Татарстане, Башкортостане и других автономных республиках и областях» ⁸⁾ .

Д. Галковский указывает на то, что в условиях гиперинформированности современного общества террористические технологии следует рассматривать не столько как военные и экономические, сколько как психологические и эмоциональные удары. Образно говоря, современные акции террора сродни скорее шахматным ходам, а не боксерским оплеухам. Огромное значение имеют косвенные последствия терактов либо даже двойные-тройные комбинации разнонаправленных действий⁹⁾ . Следует помнить о таких характерных чертах политической борьбы, частью которой является терроризм, как многоходовость и многослойность. Без учета этого безответственные и недальновидные действия политиков могут иметь самые непредсказуемые и печальные последствия.

Говоря о современной фазе развития терроризма, нельзя не упомянуть о том, что он часто идеологически связан с исламским фундаментализмом, который порой самым невероятным образом сочетает в себе архаические установки и стремление к освоению новинок научно-технического прогресса. Как указывают исследователи, «Радикальный ислам – вовсе не феномен средневековья, не свойственная ему безыскусная простота. Это постмодернистская идеология, способная увлечь самые разные слои населения. Он пользуется современными средствами информации и коммуникативными площадками и позиционирует себя как альтернативную форму жизни, наиболее привлекательную для тех, кто недоволен существующей социальной реальностью» ¹⁰⁾ .

Эффективное противодействие террористической деятельности невозможно без фундаментальных и прикладных исследований. Немало научных трудов посвящено понятию, сущности и наиболее характерным терроризма¹¹⁾ . Выполнено много работ, специально характеризующих отдельные террористические группы. В частности, очень подробно и на значительном объеме материала проанализирована деятельность западногерманской «Фракции Красной Армии» (группа Баадера-Майнхоф) ¹²⁾ . Существует немало литературы, посвященной террористической и экстремистской деятельности, ведущейся под лозунгами исламизма¹³⁾ . Такие публикации содержат много эмпирических данных. Это вполне закономерно, поскольку в распоряжении специалистов имеется колоссальный объем сведений, почерпнутых из публичных заявлений террористов, протоколов допросов, воспоминаний бывших участников террористической деятельности, изъятых документов и т.п. Актуален вопрос систематизации этой информации, формирования на ее основе как научно обоснованных концепций, так и практически значимых выводов и рекомендаций. Недостаточно освещены в литературе актуальные для практики процедуры и методика политического анализа публичных заявлений террористов¹⁴⁾ . Данная статья призвана внести вклад в восполнение данного пробела.

Термин «политический анализ» используется для характеристики системы методик, с помощью которых проводится изучение конкретных политичес¬ких событий и политической ситуации в целом, прогнозирование возможного развития этой ситуации и принятие компетентных полити-ческих решений¹⁵⁾.

Как указывает К. В. Симонов, в отличие от теоретической политологии, политический анализ ориентирован на активное участие в политическом процессе в качестве преобразующего начала. Объектом исследования здесь выступают «проблемные ситуации из текущей политической практики, решение которых должно быть найдено в предельно сжатые сроки». Результаты прикладного исследования – продукт «скоропортящийся», однако чрезвычайно ценный, особенно в критических случаях, когда важнейшие решения приходится принимать в условиях жестких временных, информационных и прочих ограничений¹⁶⁾ .

По мнению А. И. Соловьева, значение политического анализа как прикладной дисциплины заключается в том, что он «формулирует основные, препятствующие субъективизму и произволу требования изучения конкретных проблем, поиска их наиболее приемлемых решений и определения необходимых для этого технологических средств и приемов деятельности» ¹⁷⁾ . К. В. Симонов отмечает, что полити¬ческий анализ имеет пирамидальную структуру: основываясь на ситуационном анализе, он включает также базирующиеся на его результатах политические прогнозы и процедуры подготовки и принятия решения. Вместе с тем, ситуационный анализ, изучающий состояние политической системы и комплекс взаимодействий между ее субъек¬тами в определенный период времени, может выступать и в качестве самостоятельного вида деятельности.

При использовании методик политического анализа для исследования публичных обращений представителей групп экстремистов следует учитывать весь мировой опыт противостояния терроризму, подвергая тщательному изучению не только успешные антитеррористические акции, но и допущенные в этой борьбе ошибки. К примеру, американское финансирование и обучение Бен Ладена и его моджахедов в 1980-х гг., предоставление многомиллиардной помощи Израилю и война в Ираке дали толчок к возникновению сильного террористического движения на Ближнем Востоке. Кроме всего прочего, это привело к тому, что война отныне ведётся не большими армиями противоборствующих государств, а «специальными подразделениями», создающими, как сказал Джордж Оруэлл в «1984», «особый психологический климат и сохраняющими структуры общества невредимыми». Иными словами, в данном случае мы имеем дело с противостоянием двух способов организации, двух разных типов связей – формальных и неформальных. Даже сейчас, когда исламские террористы стали серьезной политической силой, представляющей угрозу для Запада, они рассматриваются некоторыми американцами (например, фон Бюловым) как «полезные идиоты», которыми высокопоставленные лица США пользуются для установления мировой гегемонии¹⁸⁾ .

Чтобы наиболее продуктивно анализировать ситуации, связанные с применением насилия в политических целях требуются, прежде всего, создание необходимого концептуального аппарата и выработка адекватной методики анализа. В этой связи встает вопрос о методах, применимых для исследования террористических угроз в условиях дефицита информации и времени.

Террористическая группа представляет собой организацию, ведущую определенную деятельность и включенную в некоторые взаимоотношения с иными субъектами (иными террористическими формированиями, нетранспарентными субъектами, заинтересованными в дестабилизации ситуации, средствами массовой информации и т.д.). Это делает актуальным применение системного анализа, давно доказавшего свою применимость в самых различных областях. Вместе с тем, многоаспектность проблемы требует согласованного применения целого комплекса методологий.

Исследователи указывают, что современный терроризм превращается в своеобразную форму бизнеса¹⁹⁾ . В этой связи становится актуальным применение в контртеррористической деятельности методик, успешно зарекомендовавших себя в маркетинговых исследованиях. Речь идет об использовании, хотя и с определенными ограничениями, таких аналитических форматов, как, в частности, SWOT (Strengths-Weaknesses-Opportunities-Threats) и SNW (Strengths-Neutral-Weaknesses). В их основе лежит структурирование информации, позволяющее выделить слабые и сильные стороны организаций, а также факторы, способствующие и противодействующие деятельности последних. Систематизация позволяет выделить возможные сценарии и стратегии развития данных групп²⁰⁾ .

Эффективным маркетинговым инструментом является также PEST, предназначенный для выявления политических (Political), экономических (Economic), социальных (Social) и технологических (Technological) аспектов внешней среды, которые влияют на бизнес компании. Разновидностью этого метода является STEEPLE-анализ, в рамках которого исследуются социально-демографический, технологический, экономический, природный, политический, правовой и этнический, а при необходимости, и географический факторы²¹⁾ .

Понятно, что данные форматы были разработаны в интересах фирм, желающих оптимизировать свою работу и добиться продвижения своих товаров и услуг. Тем не менее, эти подходы могут использоваться и иными субъектами (с той лишь разницей, что анализируемая организация не будет заинтересована в предоставлении исследователям полной и объективной информации о себе).

Анализ деятельности террористических групп имеет понятное ограничение, вызванное их закрытым характером. Вместе с тем, эти субъекты отнюдь не являются непубличными: их руководители нередко выступают с различного рода заявлениями и обращениями. Последние адресуются, как правило, массовой аудитории и способны влиять как на общую ситуацию в регионе или стране, так и на интересы конкретных политических акторов. Более того, как справедливо отмечает А. Н. Курбацкий, теракт в современном мире является, главным образом, компонентом информационной войн²²⁾ .

Б. Хоффман полагает, что политический и религиозный терроризм имеют различную направленность. Если целью первого, по его мнению, является «не столько насилие, сколько привлечение внимания средств массовой информации к тем или иным вопросам для формирования общественного мнения», то для второго «первично именно насилие, которое возводится в ранг сакраментального акта или священного долга» ²³⁾ . Данная точка зрения представляется неверной. Представители террористических групп, прикрывающихся религиозными соображениями, проводят столь же целенаправленную и продуманную информационную политику, что и их «коллеги», апеллирующие к этническим или социальным факторам.

Так, в структуре движения «Талибан» наряду со специализированными отделами по работе с группами смертников и подразделениями по обучению навыкам создания самодельных взрывных устройств, были учреждены информационные агентства, такие как студия «Уммат» и «Радио Шариат». Широко представлены в информационном пространстве и многие другие современные террористические организации²⁴⁾ .

Использование исламскими радикалами передовых информационных технологий началось еще до появления Интернет²⁵⁾ . Предоставляя правящим элитам уникальные возможности для манипуляций общественным мнением, эта сеть стала и мощным оружием в руках их противников. Развитие Интернета оказало огромное воздействие на глобальный джихад²⁶⁾ . Всемирная сеть нужна террористам, в частности. для распространения дезинформации, угроз с целью посеять страх и ощущение беспомощности, а также ужасающих документальных подтверждений своих действий. Примером последнего может служить размещенная на нескольких веб-сайтах видеозапись казни американского журналиста Дэниэла Перла²⁷⁾ . Также всемирная сеть используется членами террористических групп для связи с исполнителями акций и координации действий своих сторонников²⁸⁾ .

Исламисты из «Аль-Каиды» успешно комбинируют мультимедийные ресурсы, пропаганду и новейшие средства коммуникации, чтобы создать сложную модель ведения психологической войны. Усама Бен Ладен и его последователи уделяют большое внимание PR-акциям в Интернете, где посетители многочисленных сайтов «Аль-Каиды» и «сочувствующих» незапрещенных организаций могут получить доступ к аудио- и видеозаписям, фотографиям и объявлениям. Несмотря на постоянные преследования, аресты и смерть многих членов, разрушение ее операционных баз и тренировочных лагерей в Афганистане, «Аль-Каида» способна провести кампанию по внушению паники. С 11 сентября 2001 г. организация последовательно размещала на своих сайтах сообщения о планировании «большого нападения» на цели в Америке. Эти предупреждения получили широкое распространение в печати, что помогало сеять чувство страха и незащищенности в душах людей во всем мире, и особенно в США²⁹⁾ .

Примечательно, что в большинстве своем террористические группы на подконтрольных им веб-ресурсах не восславляют свои насильственные действия. Вместо этого, независимо от программы террористов, мотивов и местоположения, на многих сайтах делается упор на две проблемы: ограничения свободы выражения мнений и тяжелое положение товарищей, являющихся политическими заключенными³⁰⁾ . Сообщения террористов в сети Интернет находят мощный отклик среди сторонников экстремистов, они также рассчитаны на то, чтобы вызвать симпатию у западной аудитории, лелеющей идеи плюрализма и толерантности и неодобрительно относящейся к попыткам заставить замолчать политическую оппозицию. Целевой аудиторией высказываний, содержащих подобные жалобы, могут быть и представители вражеского лагеря, поскольку террористы, подчеркивая антидемократический характер предпринимаемых против них действий, пытаются привить чувство неловкости и стыда в среде противника. Как подчеркивает Г. Вейман, в Интернете, который для многих пользователей является символом свободных, неподцензурных коммуникаций, выражение протестов запрещенных террористических групп имеет особенный эффект³¹⁾ .

Вместе с тем, практика показывает возможность успешного противодействия террористам как раз в сфере информационных технологий. К примеру, в последние годы террористам стало сложнее использовать спутниковые телефоны и тому подобное оборудование. В результате связь с центральным аппаратом нарушается, и глобальный джихад может вернуться к заговорам по организации местных операций без особой поддержки из «центра» ³²⁾ . Важную роль в осуждении террористов, например, на судебных процессах в Нью-Йорке над обвиняемыми во взрывах посольств США в Восточной Африке, и в Индонезии над Абдулом Азизом (он же Имам Самудра), сыграли документы, найденные в конфискованных компьютерах террористов. Это дает основания полагать, что может стать эффективным и адекватное информационно-пропагандистское противодействие распространению обращений террористов.

Публичные заявления террористов, являясь открытым источником, представляют собой бесценный материал для аналитической работы. Последняя может сочетать как формализованные (в частности, контент-анализ) ³³⁾ , так и индивидуализирующие подходы, выработанные различными отраслями знания. Продуктивен, в частности, герменевтический подход, понимаемый как в узком значении методики истолкования текстов, так и шире – как искусство понимания «другого». В основе герменевтики лежит обусловленность любых текстов «жизненным миром» субъекта высказывания, присущим ему «нетематическим горизонтом» ³⁴⁾ .

Политический анализ публичных заявлений террористов требует учета многих аспектов, важное место среди которых занимают пространственно-временные параметры, внешний контекст и локализация выступлений в границах событий. Любое ставшее достоянием общественности заявление лидера террористической группы, как и любой политический текст, рождалось под влиянием сложно взаимодействовавших социальных факторов, обусловлено целым рядом обстоятельств.

Любое лицо, выступающее от имени террористического сообщества, обладает рядом объективных и субъективных качеств, которые придают его деятельности определенную направленность и, вместе с тем, выступают в качестве своего рода ограничителей. В числе объективных моментов следует назвать, прежде всего, самостоятельность или зависимость этого лица, включенность его в определенные системы социальных отношений (речь идет как о террористических сетях, так и о контактах с различными внутренними и внешними политическими силами, с зарубежными разведками), его публичность, статусность или отсутствие у него таких характеристик.

Серьезными ограничивающими факторами являются противодействие, оказываемое экстремистам со стороны органов власти, в том числе антитеррористических подразделений, а также количество и организованность сил, имеющихся в распоряжении террористов, социальная база, на которую они опираются, объем подконтрольных им ресурсов. Нередко террористы преувеличивают численность своих рядов, однако на основе анализа их заявлений можно сделать выводы о том, содержат ли они истинные сведения о количестве членов организованной сети или же речь идет лишь о мнимых «соратниках».

Говоря о субъективных ограничителях, следует исходить из того, что любой человек разделяет определенные убеждения (или, по крайней мере, вынужден делать вид, что имеет таковые), имеет одни навыки и не имеет других (как правило, с заявлениями выступают не непосредственные исполнители терактов, а их идеологи), включен в определенные родственные или иные личные связи (зачастую террористы стремятся к их разрыву, но нередко используют в своих интересах), а также обладает личными способностями и качествами. К последним относятся, в частности, интеллектуальные (способность к выработке идеологии и плана действий, системность мышления), психологические (харизма, способность к суггестии) и волевые качества, а также профессиональные навыки (в том числе в области пропаганды) и т.д. ³⁵⁾ .

Важным аспектом является действительная мотивация лидера террористической группы. Вопреки распространенному мнению, она может быть не только идейной или психопатологической, но и финансовой, карьерной или иной. В отсутствие альтернативных «социальных лифтов» человек может строить свою карьеру в террористической сети, соглашаясь нести сопутствующие риски ради высокого статуса, доступа к финансам и возможности определять поведение других людей.

Одна из главных целей террористического акта — психологическое воздействие на индивидов, не являющихся непосредственно жертвами данного преступного деяния. Вспомним, что буквально слово «террор» переводится как «ужас». Возникновения именно этого эмоционального состояния и добиваются террористы, осуществляя те или иные специальные действия – террористические акты, которые, однако, без громкого общественного резонанса, в большинстве случаев не способны привести к достижению декларируемых их организаторами целей. Зачастую они служат террористам лишь для демонстрации их требований и возможностей: обычно после совершения теракта его устроители публично «берут на себя ответственность» за его осуществление и объявляют, во имя чего он совершен, а также выдвигают условия прекращения подобных действий. Тем самым, даже не достигая глобальных, конечных целей, они решают этапные, промежуточные задачи: группировка становится известной широкой общественности и «авторитетной» в своих кругах, о ней говорят, с ней начинают считаться.

Так, например, лидер северокавказских сепаратистов Доку Умаров, опубликовав видеообращение в Интернете, взял на себя ответственность за организацию теракта в Домодедово 24 января 2011 г., после чего выдвинул условия прекращения террористической активности. Он заверил, что взрывы будут учащаться и не прекратятся до тех пор, пока федеральные силы не покинут Кавказ³⁶⁾ .

В обращениях экстремистов могут быть обозначены идеологические предпосылки их террористической активности. Так, в своем послании Д. Умаров подчеркнул, что теракт в Домодедово – ответная мера на «преступления России на Кавказе». Боевик заявил, что он и его соратники стремятся сделать Кавказ «свободным, исламским», назвал федеральные силы оккупантами, высказал намерение «освободить земли мусульман Кавказа, установить закон и справедливость» и пообещал России «год крови и слез» ³⁷⁾ .

В заявлениях террористов практически всегда содержатся угрозы врагу и обвинения, как бы дающие им моральное право на самые жестокие действия. Примером этому является, в частности, следующее заявление: «Мы, «Бригады Исламбули», заявляем, что нашим воинам удалось совершить захват двух российских самолетов... Россия продолжает убивать мусульман. Мы не остановимся до тех пор, пока не прекратится кровавая война… Мы не остановимся перед тем, чтобы и в дальнейшем наносить удары по неверным режимам региона» ³⁸⁾ .

Иногда высказывания экстремистов содержат данные о получении ими доступа к особо опасным технологиям уничтожения людей. Так, в 2002 г. лидеры «Аль-Каиды» сообщили, что их террористическая группа близка к созданию примитивного ядерного устройства³⁹⁾ . Как отмечает В. Суд, у богословов экстремистской направленности уже готово оправдание для применения оружия массового поражения. В случае его использования они в один голос будут утверждать, что у террористов и в мыслях не было убивать невинных. Еще в апреле 2001 г. шейх Юсуф аль-Кардави заявил, что операции, проводимые «ХАМАСом», «Исламским джихадом», «ФАТХом» и другими, не направлены на убийство детей, которые становятся жертвами якобы лишь случайно⁴⁰⁾ .

Разумеется, высказывания представителей радикальных группировок могут содержать дезинформацию, призванную ввести правоохранительные органы в заблуждение. Однако ее обнаружение может послужить, в свою очередь, источником ценнейших сведений как о самой группе, так и о заказчиках и иных «теневых» («нетранспарентных») субъектов террористической деятельности.

Помимо пропагандистских, материалы, распространяемые террористами, нередко выполняют и еще одну функцию, представляя собой своеобразную форму отчетности перед заказчиками. Это значит, что террористы прямо или косвенно учитывают интересы, пристрастия и «вкусы» последних. В этом контексте важно анализировать специфику подачи информации, которая проявляется в структуре и стилистике материалов, в характерных языковых средствах, а также в артикулировании определенных вопросов, прямо не связанных ни с объективной ситуацией в регионе, ни с декларируемыми целями борьбы.

В случае с аудиовизуальными материалами внимание должно уделяться всем деталям. Речь идет, в частности, о фоне, предметах и людях, появляющихся в кадре, посторонних звуках, качестве записи (профессиональная или любительская), признаках монтажа, времени суток, особенностях освещения и т.п.

Заявления террористов могут анализироваться с точки зрения психоэмоциональных характеристик: «Умаров не верит в то, что говорит. Подтверждают указанную оценку неубедительный тон речи, потухший взгляд, часто отводимый в сторону, и опускаемые вниз глаза (похоже, для чтения заготовленного кем-то текста) и многие другие признаки, свидетельствующие о вынужденном соглашении Умарова с тем, что ему предписано говорить на камеру» ⁴¹⁾ . Иногда на основе смыслового и психологического анализа выступления можно делать выводы об истинности или ложности утверждений говорящего: «Не отрицая того, что Умаров мог что-то знать о подготовке теракта в Домодедово, с большой вероятностью можно утверждать, что организатором этого теракта он не является. Поэтому поиски и обезвреживание истинных организаторов данного теракта должны быть продолжены» ⁴²⁾ .

Весьма интересны схемы, по которым в воззваниях и обращениях экстремистов конструируются образы «врагов» и «друзей». В частности, радикальные исламисты нередко обвиняют мусульман, не поддерживающих их борьбу, в неверии («такфир») ⁴³⁾ . Многие публичные заявления лидеров террористов посвящены собственно политическим аспектам борьбы с оппонентами, которые также не брезгуют террором. Так, сторонники «Аль-Каиды» не раз упрекали «ХАМАС» в «излишней мягкости», выражавшейся в ведении переговоров с Израилем и невыполнении заповеди джихада в полной мере⁴⁴⁾ . С другой стороны, террористы могут одобрительно высказываться о действиях лиц иных убеждений и вероисповеданий в целях расширения своей социальной базы⁴⁵⁾ или же для дискредитации неких политических фигур, выгодной «заказчикам» данных заявлений.

Нередко в обращениях террористов фигурируют идеологемы, опирающиеся на псевдоисторические исследования и определенным образом трактующие «принадлежность» тех или иных территорий и т.п. ⁴⁶⁾ Как правило, эти концепции не выдерживают научной критики. Вместе с тем, задачей оперативного политического анализа является не столько опровержение мифов, сколько восстановление по отдельным намекам стоящей за ними концептуальной картины, прояснив которую, можно понять своеобразную логику террористов, предугадать их дальнейшие ходы.

Следует учитывать, что обращения террористов нередко содержат не всегда очевидные отсылки к реалиям или контекстам регионального характера. Последние могут остаться непонятыми или некорректно понятыми специалистами, не знающими в деталях специфики политической или экономической жизни, а также истории, социологии или этнографии того или иного региона. В этой связи пул экспертов-аналитиков, привлекаемых к политическому анализу публичных заявлений террористов, должен носить межрегиональный характер.

Кратко охарактеризовав некоторые важные аспекты политического анализа публичных выступлений лидеров террористических групп, следует перейти к вопросу о механизме и методах последнего. Логично выделить ряд составляющих аналитического процесса, включая сбор и первичную обработку информации, формирование пула экспертов-аналитиков, процедуры оперативного анализа выступлений и подготовки рекомендаций для лиц, принимающих решений.

Первый из названных компонентов, осуществляющийся непрерывно, включает формирование информационного массива как в текстовом, так и в иных форматах. Целесообразно создать базу данных и систему управления таковой, которые позволили бы оперативно применять методы контент-анализа (по тем или иным характеристикам материалов или содержащихся в них словам), составлять графики и карты, позволяющие увидеть распределение отобранного по определенным критериям массива выступлений во времени и в пространстве.

Список экспертов, готовых в случае необходимости принять участие в процедуре политического анализа, должен быть сформирован заблаговременно, иметь междисциплинарный и межрегиональный состав и регулярно обновляться. Списки должны содержать как контактные данные специалистов, так и информацию об их готовности принять участие в экстренной работе. Заранее должен быть решен и вопрос о том, каким образом специалисты из регионов смогут в любое время оперативно подключиться к обсуждению в удаленном режиме (вероятно, понадобятся согласования с региональными ситуационными или телекоммуникационными центрами).

Специалисты в области работы ситуационных центров отмечают, что эффективная работа в условиях ситуационных центров требует целенаправленного формирования лингво-психо-физиологического механизма восприятия многоканальной информации. Речь идет об особых навыках работы с текстом, образами, звуком, видео и медиа. Исследования, проводившиеся С.В. Кувшиновым в образовательном учреждении, показали, что к адекватной работе в таких условиях способны лишь 14% учащихся⁴⁷⁾. Вероятно, среди профессиональных ученых и аналитиков данный процент будет выше . Тем не менее, едва ли вызывает сомнения, что эффективность участия в современных формах коллективной интеллектуальной работы требует как обучающих программ, так и «тренировочных» мероприятий.

Традиционными формами совместной работы экспертов-аналитиков являются совещания и «круглые столы». Подключение части специалистов в режиме видеоконференции позволяет обсуждать вопросы более оперативно и с меньшими затратами. Вместе с тем, включение в работу компетентных и разносторонних специалистов является необходимым, но недостаточным условием ее успешности. Специалистам в области социальной психологии давно известны феномены «группового мышления» (давление авторитетов, самомнение одних и конформизм других участников обсуждения, боязнь высказывать критические суждения и т.п.). Под их влиянием к неверным выводам нередко приходят люди, обладающие необходимыми познаниями, опытом работы и достаточным объемом информации. Последствия таких ошибок могут быть крайне тяжелыми⁴⁸⁾ .

Таким образом, совместная интеллектуальная работа требует заранее продуманной, хотя и гибкой процедуры. Вопросы «кто виноват?» и «что делать?» должны не начинать, а подытоживать дискуссию (причем, по военному принципу, первыми на них должны отвечать наименее «статусные» участники). Возможно, по аналогии с судебным процессом, следует разграничить стадии исследования доказательств, обсуждения, формулирования выводов и выработки рекомендации. При этом необходимо предусмотреть и возможность возвращения с последующей стадии на любую из предшествующих.

Особая роль в успешной коллективной интеллектуальной деятельности принадлежит умелой модерации. Опасны как бесконтрольность, так и неоправданная формализация процесса, как деспотизм, так и чрезмерный демократизм модератора, а главное, тенденциозность последнего (в том числе неосознанная).

Автор не претендует на единоличную разработку регламента такой работы. Однако стадии «исследования доказательств» можно выделить ряд смысловых компонентов. Речь идет об анализе: 1) «выходных данных» материалов (когда и каким образом они распространены), 2) явного содержания выступлений (декларируемые цели, требования и угрозы); 3) контекста, в котором они распространяются; 4) неявных объективных характеристик (детали, качество записи, признаки монтажа и т.д.); 5) «субъективных» (лингвистических, стилистических и психоэмоциональных) особенностей выступлений.

На стадии обсуждения может оказаться полезным и метод «мозгового штурма» (brainstorming). Продуктивность последнего обусловлена тем фактом, что при выдвижении вариантов решений и выборе из них оптимального задействуются разные психологические механизмы и даже биохимические процессы. «Мозговой штурм» разделяет процесс обсуждения на две стадии: сначала участники в условиях «запрета на критику» предлагают любые варианты, которые придут им на ум, а затем выбирают наиболее обоснованный⁴⁹⁾ .

Возможность привлечения экспертов «в удаленном режиме» побуждает вспомнить о методиках анонимной экспертной работы, направленных на снижение роли «группового мышления». Самой известной из таковых является метод Дельфи. При его применении рабочая группа составляет опросники, обрабатывает получаемые ответы, а также обеспечивает экспертов необходимой информацией. Последние сначала высказывают свои мнения относительно корректности и продуктивности поставленных вопросов, потом предлагают варианты ответов, а затем высказывают свое мнение по поводу совокупности вариантов, предложенных коллегами. При этом эксперты не общаются лично и не знают, от кого исходят те или иные предложения. С каждой новой стадией отбраковываются непродуктивные варианты, постепенно вырабатывается согласованная позиция. Последняя излагается в документе, который, в свою очередь, рецензируется экспертами вплоть до устранения разногласия Главным недостатком данного метода справедливо считаются временные издержки. Однако в том случае, если эксперты-аналитики одновременно находятся за компьютерами, а их ответы оперативно обрабатываются техническими специалистами, процесс может быть существенно ускорен. Разумеется, применению инновационных методик должно предшествовать их тестирование на «учебных заданиях».

Итогом аналитической работы становятся выводы и рекомендации. При этом последние должны отвечать трем основным требованиям: способность решить проблему, реализуемость и приемлемость⁵⁰⁾ .

Ситуационный политический анализ, направленный на обеспечение принятия оперативных решений, не отрицает, а напротив, предполагает, проведение исследований, направленных на выявление общих закономерностей и тенденций развития террористической деятельности. На наш взгляд, политический анализ публичных заявлений террористов позволяет не только определить уже существующие направления процесса, но и выявить потенциальные «полюса роста» — «еще не сформировавшиеся, но уже просматривающиеся тенденции в политической сфере» ⁵¹⁾ .

Недавно некто Умар Башкирский, назвавшийся представителем моджахедов Урала, обратился к своим кавказским коллегам с просьбой прислать специалистов для помощи в организации масштабного партизанского движения. Он даже разработал мини-программу, где изложил, как должно зародиться новое подполье, главной задачей которого станет ведение джихада на Урале. Во-первых, Умар предлагает полевым командирам «имарата Кавказ» отправить на север несколько партий испытанных боевиков с целью изучения обстановки в горах Южного Урала и проведения «разведывательных и диверсионных мероприятий». Во-вторых, он считает возможным создание «рибатов» (военных лагерей) для обучения новобранцев. В-третьих, автор письма говорит о проведении «операций повышенной сложности» в условиях непрерывного обмена опытом и «налаживания военно-стратегического взаимодействия между Кавказскими и Уральскими моджахедами⁵²⁾ . С достаточной долей уверенности можно говорить о том, что террористы рассматривают Урал как один из возможных плацдармов для проявления своей активности.

В завершение данной публикации следует упомянуть о такой сравнительно новой парадигме стратегических исследований как теория хаоса. Она применяется для изучения динамических систем, включающих множество компонентов - по первому впечатлению хаотичных, однако поддающихся упорядочиванию путем небольших, но выверенных воздействий⁵³⁾ . Одним из ключевых понятий этой концепции является «самоорганизуемая критичность». Речь идет о положении, когда даже незначительные события способны вызвать цепную реакцию, ведущую к катастрофе⁵⁴⁾ . Как раз создание управляемого хаоса может отвечать интересам нетранспарентных субъектов, стоящих за спинами террористов. Следовательно, одной из задач политического анализа публичных выступлений террористов становится прогнозирование подобных реакций и выработка рекомендаций по предотвращению или хотя бы ограничению последних. В общем виде такие рекомендации и даже определенные алгоритмы должны разрабатываться и превентивно.

В свете изложенного представляется жизненно необходимым создание междисциплинарной системы многоаспектного политического анализа публичных заявлений лидеров террористических групп. Необходимо создание базы данных, формирование межрегионального экспертного пула, выработка аналитического механизма и оптимальной процедуры, обеспечивающей оперативный, объективный, всесторонний и результативный анализ, внедрение методик, успешно зарекомендовавших себя в других отраслях аналитической работы. Особое внимание должно уделяться выявлению «полюсов роста» и «самоорганизующейся критичности». Системный политический анализ публичных заявлений террористов позволит оперативно отвечать на актуальные вопросы практики, более эффективно прогнозировать развитие террористической деятельности, предотвращать и пресекать таковую.

Клачков Павел Владимирович, начальник аналитического отдела Экспертно-аналитического управления Губернатора Красноярского края

¹⁾ Баранов Н.А. Политические отношения и политический процесс в современной России: Курс лекций. - СПб.: БГТУ, 2004. - С. 244.
²⁾ См.: Мусиенко Т.В., Федорова Т.Н. Международный терроризм: концепты и модели политического анализа // http://credonew.ru/content/view/625/32/
³⁾ См.: Фомин А. Сорок первый. Комментарии к 41-му Всемирному экономическому форуму в Давосе // Интернет: http://www.csef.ru/studies/economics/projects/reasons_of_current_crisis/... Н. Куэнивет указывает, что целями международного терроризма являются государства, символизирующие западные ценности благосостояния, демократии, свободы рынка. См.: Мусиенко Т.В., Федорова Т.Н. Указ. соч. Там же.
⁴⁾ См.: Нуруллаев А.А., Нуруллаев Ал. А. Религиозно-политический экстремизм // Вестник Российского университета дружбы народов. - Сер.: Политология. - 2003. - № 4 - С. 87.
⁵⁾ См.: Там же. С. 92.
⁶⁾ Психологи о терроризме («круглый стол») // Психологический журнал. Т. 16. 1995. № 4. С. 48.
⁷⁾ См.: Эскин А. Взгляд из Сиона: поддержать Россию http://www.avigdor-eskin.com/page.php3?page=6&item=456
⁸⁾ Там же.
⁹⁾ Галковский Д. Три слоя лжи. «Умные немцы» // http://www.vz.ru/columns/2005/7/26/2344.html
¹⁰⁾ Саран С., Наир Х. Радикальный ислам: вызов либеральному духу Индии // Радикальный ислам: взгляд из Индии и России / Под редакцией Сергея Кургиняна и Викрама Суда. – М.: МОФ-ЭТЦ, 2010. – С. 163.
¹¹⁾ См., напр.: Будницкий О.В. Терроризм: история и современность // http://www.irex.ru/press/pub/polemika/10/bud/ ; Месснер Е.Э. Безграничный террор // http://nashi-vesti.narod.ru/messner318.html ; Королев А. А. Международный терроризм на современном этапе // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». — 2008. — № 6; Королев А. А.Террор и терроризм в психологическом и идеологическом измерении: история и современность. М.: Московский гуманитарный университет, 2008; Панарин И.Н. И.Панарин: «Антитеррористическая стратегия России» // http://www.km.ru/glavnoe/2006/03/10/strategii-razvitiya-rossii/ipanarin-... ; Витюк В. В. Эфиров С. А. «Левый» терроризм на Западе: история и современность. М., Наука. 1987 и др.
¹²⁾ See: Becker, Jillian Hitler's children: The story of the Baader-Meinhof terrorist gang. Lippincott, 1977 ; Aust, Stefan. The Baader-Meinhof Group: The Inside Story of a Phenomenon, The Bodley Head Ltd 1987 ; Varon, Jeremy. Bringing the War Home: The Weather Underground, the Red Army Faction, and Revolutionary Violence in the Sixties and Seventies, University of California Press 2004 and etc.
¹³⁾ См., напр.: Алиев А.К. Религиозно-политический экстремизм и этноконфессиональная толерантность на Северном Кавказе / А.К. Алиев, З.С. Арухов, К.М. Ханбаев ; Регион. центр. этнополит. исслед. ДНЦ РАН. – М.: Наука, 2007 ; Сюкияйнен Л.Р. О правовых средствах борьбы с исламским экстремизмом и основных направлениях государственной политики в отношении ислама // Интернет: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Islam/syk/prav_sred.php ; Хохлов И.И. Глобальный джихад Салафи: международная террористическая сеть Аль-Каида // Интернет: http://www.nationalsecurity.ru/library/00016/index.htm ; Силантьев Р.А. Новейшая история ислама в России. – М.: Алгоритм, 2007 ; Gregory, M.Davis. Religion of Peace?: Islam's War Against the World. World Ahead Publishing, 2006 ; Halliday, Fred. Islam and the Myth of Confrontation: Religion and Politics of the Middle East. I.B. Tauris, New York. 2003; Trifkovic, Serge. Defeating Jihad. Regina Orthodox Press, USA, 2006; Phillips, Melanie. Londonistan: How Britain is Creating a Terror State Within. Encounter books, 2006 и др. Следует с сожалением заметить, что не все авторы, занимающиеся этой проблемой, должным образом разграничивают ислам как одну из мировых религий и исламизм как инструментальное использование последней в деструктивных целях. Необходимость такого разграничения справедливо подчеркивает, в частности, французский политолог Т. Волтон. См.: Французский политолог Тьерри Вольтон: «Исламизм - это вырождение ислама, его деградация» // http://www.i-r-p.ru/page/stream-trends/index-3058.html
¹⁴⁾ В качестве отрадного исключения можно назвать статью Мусиенко Т.В., Федорова Т.Н. Международный терроризм: концепты и модели политического анализа // http://credonew.ru/content/view/625/32/ Вместе с тем, данная работа посвящена не столько механизму, процедурам и методикам политического анализа, сколько концептуальным основаниям последнего (которые, конечно, также имеют большое научное значение)
¹⁵⁾ См.: Симонов К.В. Политический анализ. – М.: Логос, 2002. Интернет: http://www.zipsites.ru/books/polit_analiz/ А.И. Соловьев отмечает, что существует и иной, широкий смысл этого словосочетания, обозначающий все научные исследования политики, Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. – М.: Аспект Пресс, 2006. – С. 431.
¹⁶⁾ См.: Симонов К.В. Указ. соч. Там же.
¹⁷⁾ Соловьев А.И. Там же.
¹⁸⁾ See: Securitization, Dual State and US-European Geopolitical Divide Or The Use of Terrorism to Construct World Order Ola Tunander (PRIO) http://humanbeingsfirst.files.wordpress.com/2011/01/cacheof-tunander-the... Некоторые аналитики и официальные лица утверждают, что в политизации духовенства Афганистана — тенденции, которая началась в 1970-х и продолжается в настоящее время, — частично виноваты сами американцы. В сельских районах, где присутствие правительства незначительно или отсутствует вовсе, и единственная возможность получить образование – обучение в медресе, религиозные проповедники могут пользоваться большим влиянием, особенно на фоне утраты авторитета лидерами племен. Непопулярные действия войск НАТО, такие, как ночные рейды, побудили некоторых имамов активно поощрять членов своей паствы на участие в джихаде. По словам одного представителя афганских официальных кругов, «мавлави и муллы стали сейчас политиками. Они говорят людям: «Если вы убьете кого-то, то попадете в рай». В то же время убийства людей «Талибаном» реже вызывают сильные эмоции, чем насилие со стороны натовских военных, в которых местные жители видят оккупантов. Даже те, кто поддерживает присутствие войск НАТО, все менее терпимо относится к ним. See: Why Afghans Don't Bash the Taliban for Bombings By Julius Cavendish http://www.time.com/time/world/article/0,8599,2052660,00.html
¹⁹⁾ См., напр.: Рудаков А. Терроризм как бизнес. // Интернет: http://nastrussia.ru/terror_081.html
²⁰⁾ SWOT-анализ // http://marketopedia.ru/47-swot-analiz.html
²¹⁾ См., напр.: PEST-анализ // http://unibs.ru/pest-analiz/
²²⁾ Курбацкий А.Н. Роль СМИ в борьбе с международным терроризмом // Материалы международной конференции «Что на данный момент принесли Беларуси процессы глобализации и какие дискуссии ведутся вокруг них?» / Фонд им. Ф. Эберта. Мн: БГУ, 2004. - С. 134.
²³⁾ Цит. по: Мусиенко Т.В., Федорова Т.Н. Указ. соч. Там же.
²⁵⁾ See also: Klachkov P.V. “Soft Power” and “Smart Power” in the Process of Counter-Terrorist Operation // Journal of Siberian Federal University. Humanities and Social Sciencies. - 2012. - 5(2). - P. 222-230.
²⁵⁾ В Иране для распространения посланий аятоллы Хомейни использовались аудиокассеты, копирование которых стоило совсем недорого. См.: Сейджман М. Сетевые структуры терроризма. – М.: Идея-Пресс, 2008. - С.169.
²⁶⁾ Сеть Интернет активно используется не только террористами, но и иными радикальными движениями. Как указывает И.Л. Морозов, к настоящему времени сформировался интернациональный протестный слой молодежи, курсирующей за лидерами ведущих стран и крупнейших международных концернов по всему свету, с легкостью организовывая акции протеста, и в США, и в Чехии, и в Австралии. Как правило, это люди из зажиточных, хотя и не самых богатых семей, которые благодаря специализированным сайтам и информационным рассылкам могут следить за политическими и экономическими изменениями в мире, согласовывая и уточняя свои действия, концентрируя силы в нужный момент в нужной точке планеты. Так, 18 июня 1999 г., в день саммита «большой восьмерки», леворадикальная молодежь, скоординировав свои действия по Интернету, устроила одновременно во всех крупных столицах европейских государств акцию, сопоставимую по масштабам со «студенческой революцией» 1968 г. См.: Морозов И.Л. Политический экстремизм - леворадикальные течения. Учебное пособие для студентов и аспирантов. – Волжский, Издательство ВФ МЭИ, 2002. - С 45.
²⁷⁾ Вейман Г. Как современные террористы используют Интернет // http://nak.fsb.ru/nac/ter_org.htm!id=10284591@cmsArticle&_print=true.html
²⁸⁾ На «опасность использования террористами электронных или проводных систем и сетей связи для совершения преступных действий» указывается в Резолюции 51/210 Генеральной Ассамблеи ООН "Меры по ликвидации международного терроризма" (Принята 17.12.1996 на 88-ом пленарном заседании 51-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН) // http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N97/761/67/PDF/N9776167.pdf?O...
²⁹⁾ См.: Вейман Г. Как современные террористы используют Интернет // Интернет: http://www.chekist.ru/article/2893
³⁰⁾ В сообщении из Дакки на сайте AsiaNews говорится: «Во время арестов моджахедов из JMB, помимо пропагандистских материалов в поддержку джихада, были обнаружены оружие, взрывчатые вещества и компьютеры. В одной из листовок фундаменталисты выдвигают обвинение в том, что СМИ, контролируемые христианами, лживо представляют благородную кампанию моджахедов по освобождению страны от неверных. Они обещают повергнуть всех врагов Аллаха, коррумпированных политических лидеров и создать исламское государство». Банерджи И. Радикальный ислам в Бангладеш, Непале и на Мальдивских островах // Радикальный ислам: взгляд из Индии и России / Под редакцией Сергея Кургиняна и Викрама Суда. – М.: МОФ-ЭТЦ, 2010. – С. 469.
³¹⁾ См.: Вейман Г. Указ. соч. Там же.
³²⁾ Любительский характер взрывов 16 мая 2003 г. в Касабланке (когда бомбисты потерялись по дороге к своим целям), вероятно, указывает на новое состояние глобального джихада, лишенного, возможно, значительной части своего коммуникационного потенциала.
³³⁾ Применение формализованных методов затрудняет, в частности, тот факт, что, как указывает У. Бруггеман, «Жизненный цикл большинства террористических организаций составляет менее года». См.: Мусиенко Т.В., Федорова Т.Н. Указ. соч. Там же.
³⁴⁾ См., напр.: Философский энциклопедический словарь/ Гл. редакция: Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. – М.: Сов. Энциклопедия, 1983. - С. 111-112.
³⁵⁾ К примеру, при изучении публичных обращений Усамы Бен Ладена следовало учитывать, что он с 1986 г. принял участие, по крайней мере, в пяти крупных сражениях, а также в сотнях мелких вооруженных стычек. Афганский период жизни Бен Ладена послужил отправной точкой для его становления как террориста. По его собственному утверждению, «один день в Афганистане стоил больше тысячи дней молитв в мечети». Цит. по: Ольшанский Д.В. Психология терроризма. - СПб.: Питер, 2002. – С. 200.
³⁶⁾ См., напр.: Козулин Я. «По моему приказу». Доку Умаров взял на себя ответственность за теракт в Домодедово 24 января // Интернет: http://www.vz.ru/incidents/2011/2/8/467052.html
³⁷⁾ Цит. по: Там же.
³⁸⁾ Цит. по: Хвостик Е. Новиков К. Общество с безграничной ответственностью // "Коммерсантъ". – 2004. – 28 августа. - № 59 (2998). - Интернет: http://www.kommersant.ru/doc/501293
³⁹⁾ See: Qaeda Leader Said to Report A-Bomb Plans By Philip Shenon // New York Times. – USA. - 23 April 2002.
⁴⁰⁾ См.: Суд В. Радикальный ислам в Южной Азии и его последствия для региона // Радикальный ислам: взгляд из Индии и России / Под редакцией Сергея Кургиняна и Викрама Суда. – М.: МОФ-ЭТЦ, 2010. – С. 55-56.
⁴¹⁾ Филатов А. В поисках кукловодов // Интернет: http://alfafilatov.livejournal.com/25631.html
⁴²⁾ Там же.
⁴³⁾ См., напр.: Такфир – одна из тяжелейших болезней исламского мира // Интернет: http://islam.com.ua/news/3318/
⁴⁴⁾ 14 августа 2009 г. в Рафияхе во время пятничной молитвы Абдель-Латиф Мусса, глава ячейки «Аль-Каиды» в секторе Газы, заявил: «Сектор Газы — это исламский эмират, мы принадлежим «Аль-Каиде», и наш лидер — Усама Бен Ладен!» По словам Муссы, «ХАМАС» проводит светскую политику и только рядится в одежды ислама: «Они не соблюдают шариат и предпочитают встречаться с конгрессменами, с Тони Блэром и Джимми Картером... Если «ХАМАС» выберет путь Аллаха и джихада, то мы будем служить ему. Но если они попытаются захватить наши мечети, то мы им отрежем руки». Цит. по: Бой в Рафияхе между ХАМАСом и «Аль-Каидой» // Интернет: http://www.7kanal.com/news.php3?id=266445
⁴⁵⁾ На сайте «Кавказ-Центр» был размещен ряд материалов в поддержку распространения радикального ислама в Якутии. В одном из них было сказано:Никто не берется поучать якутов и навязывать им свои стереотипы. Но — следуя императивам Ислама как религии справедливости, мусульмане не могут оставаться безучастными к судьбе своих соседей, а по тюркской линии — кровных родственников, находящихся под атакой общего противника» Туленков Д. Якутия: ислам – путь к освобождению // Интернет: http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2007/06/09/51353.shtml
⁴⁶⁾ На радикальных сайтах в сети Интернет уже было заявлено, в частности, следующее: «Сибирь — это Исламская земля, Дар-уль- Ислам. А коренные немусульманские народы Сибири — зиммии наших предков». Бекхан А. Кровавые злодеяния русских колонизаторов в Сибири // Интернет: http://irekle-syuz.blogspot.com/2008/07/blog-post_5983.html
⁴⁷⁾ Кувшинов С.В. Целенаправленное формирование лингво-психо-физиологического механизма восприятия многоканальной информации в условиях учебного ситуационного центра. Доклад на научно-практической конференции «Ситуационные центры 2010» (Российская академия государственной службы при Президенте РФ, 27-28 апреля 2010 г.).
⁴⁸⁾ См.: Групповое мышление // Интернет: http://psyfactor.org/personal/personal4-02.htm
⁴⁹⁾См., напр.: Методы политического анализа: Учебно-методическое пособие для вузов /Составитель В.Н. Морозова. – Воронеж, 2007. – С. 22.
⁵⁰⁾Эти характеристики (“suitability”, “feasibility” и “acceptability” соответственно) представляют собой общепринятые требования к штабным разработкам. See: Helvey R.L. On Strategic Nonviolent Conflict: Thinking About the Fundamentals. – Boston: the Albert Einstein Institute, 2004. - P. 44.
⁵¹⁾Симонов К. Указ. соч. Там же.
⁵²⁾См.: Умар Башкирский. Обращение моджахедов Идель-Урала к моджахедам Имарата Кавказ // Интернет: http://kavkazanhaamash.com/facty/18--/458-2011-02-10-00-50-11.html
⁵³⁾ See: Mann, Steven R. Chaos Theory and Strategic Thought // Parameters. Autumn 1992. - P. 58.
⁵⁴⁾See: Ibid. P. 60.