Копцева Н.П., Бахова Н.А. Система культуры Красноярского края: основные субъекты и культурные ценности

Introduction: Среди многих модернизаций, которые сегодня можно зафиксировать в российском обществе, особенно выделяется культурная модернизация российского общества. Ее краткая формула: переходный период от советской культуры к постсоветской культуре. Но в эту формулу необходимо добавить еще одну «поправку»: данный переход осуществляется в ситуации второго этапа мировой эпохи модерна, суть второго этапа – складывание глобального общества с учетом очень жесткой постмодернистской критики однозначности рационализма и отрицания (как тоталитарной) четкой определенности теоретических выводов и рекомендаций.

Культурная модернизация российского общества обусловлена системным кризисом советской культуры (в условиях наблюдаемой искусственной архаизации культурных эталонов), изменением базовых элементов этой системы и связей между ними. Ситуация системного кризиса провоцирует множественные теоретические дискуссии, изменение фундаментальных идеологем, проверку на прочность «универсальных» концептов культуры. Не случайно в российской гуманитарной науке с упорством, достойным лучшего применения, уже много лет топчется на месте дискуссия об определении «понятия «культура»».

Примерно 150 лет назад в европейской гуманитарной науке произошел «революционный переворот», означающий отказ от мессианского вещания (как правило, от лица универсальной философской системы) философов-пророков и переход к идеалу тщательной и скрупулезной работы по прикладным исследованиям, обращение к непосредственно-наблюдаемым социальным действиям фиксируемых социальных групп. Складывается идеал гуманитарных и социальных наук, ориентирующихся на использование методов и методик, аналогичных тем, которые существуют в естествознании. Цель данных гуманитарных и социальных наук, ориентирующихся на приоритет прикладных исследований, – социальное конструирование, осознанное и рациональное управление сложнейшими социальными процессами, ведущее к благу и процветанию как можно большего числа людей.

Около 100 лет назад идеал прикладных исследований был воплощен в культурных исследованиях, появился целый спектр научных школ, чьи прикладные исследования помогали и помогают решать сложнейшие социально-экономические и социально-политические проблемы рационального управления в сфере культурных процессов.

В XX столетии произошел самый настоящий культурологический «взрыв». Гуманитарные, социальные, исторические науки обернули свою традиционную научную проблематику в сторону культуры: история стала историей культуры, социология культуры заняла центральное место в череде социологических исследований, этнология преобразилась в культурную антропологию. Возникло довольно большое количество «наук о культуре».

Этот культурологический «взрыв» был определен объективными обстоятельствами: реальное культурное многообразие, которое все более и более открывается в культурных исследованиях, сопровождается серьезным кризисом культурной идентификации. Чем больше культурных смыслов, эталонов, ценностей открывает для себя человек в информационно насыщенном мире, тем острее вопрос: кто такие мы сами по культуре, какая целостная культура действительно «наша»? Современный человек все более и более становится объектом управления, сфера его субъективности, сфера его индивидуальной свободы предельно сузилась. Культурная идентичность также, с одной стороны, становится целью социального управления, с другой стороны, она невозможна без свободного самоопределения в ситуации перманентного межкультурного диалога.

Тем не менее, остается неоконченной социальная (в том числе, политическая) конвенция о значении термина «культура». В контексте государственной политики этот термин зачастую нагружается содержанием, близким по смыслу к народному художественному творчеству, художественной самодеятельности, деятельности ведомственных «организаций и учреждений культуры», организации художественного образования в соответствующих учебных заведениях (училищах культуры, институтах культуры, академиях и т.д.), исследованию вышеперечисленных процессов с помощью определенных методик (чаще всего статистических и исторических). В этом смысле государственные вложения «в культуру» - это организация художественной самодеятельности, народного творчества, художественного образования, финансирование деятельности музеев, библиотек, галерей и т.д.

Представляется, что при беспрецедентной важности и системообразующей значимости для общества ведомственных культурных учреждений существование самих этих учреждений и направления традиционной культурной политики представляют собой лишь предтечу, первый этап, предпосылку для функционирования живого тела культуры как динамики культурных эталонов и ценностей, носителями который выступают «живые люди» в своем социальном качестве.

Структура культуры – это вся социальная и антропологическая структура общества. В институтах культуры осуществляется культурное воздействие на социальные и антропологические процессы здоровья, знаний, мотивации к жизни и труду.

Региональная система культуры - ограниченная территориально и имеющая системную целостность социальная и антропологическая структура общества, представляющая собой подсистему, входящую в более объемную систему национальной культуры.

С политико-экономической точки зрения региональная система культуры должна решать ряд задач, включая экономические, политические, социальные задачи, направленные на развитие данной территории. Для Сибири как региона Российской Федерации (Северной и Северо-Восточной Азии на карте мира) отдельно стоит особая задача: способствовать и управлять цивилизационным освоением этих российских земель в ситуации демографического кризиса и неравномерного экономического и социального развития. Поэтому функционирование региональной культуры помимо всего прочего предполагает создание центров высокой прибавочной стоимости, тогда как источники сверхприбыли в современном мире – это технологии, интеллект и люди.

Для региональной системы культуры характерны все основные процессы, которые переживает сегодня российская система культуры в ситуации распада постсоветского культурного пространства:

1. Появляются и затвердевают границы между новыми социально-экономическими группами, которые неизбежно становятся разными культурными группами.

2. Все яснее становится барьер между поколениями, воспитанными в советском обществе, и теми, для кого это общество – всего лишь одна из глав учебника по истории.

Нельзя сказать, что государство игнорирует системообразующую значимость культурных процессов. Идет активный поиск формулы национального культурного единства. Но, к сожалению, формула национального культурного единства зачастую создается путем простого механического сложения разных символических форм.

«Переход коммуникации с бумажных носителей – книг, прессы – на электронные – телевидение, Интернет – привел к неожиданному расширению публичной сферы действия средств массовой коммуникации и к беспримерному уплотнению коммуникационных сетей. Публичная сфера, в которой интеллектуалы плавали как рыбы в воде, стала более всеохватной, а общественный диалог – более интенсивным, чем когда-либо прежде» (Хабермас Ю. Первым почуять важное. НЗ. 2006. № 3). Следствие этого: право что-то сказать не работает без права быть услышанным, которое теряется в тотальном информационном гуле, в котором привлечь к чему-то внимание без опоры на крупные медиа-холдинги оказывается практически невозможно. Культурная политика должна быть самой аккуратной и гибкой политикой, вооруженной самыми современными информационными коммуникациями.

Цель культурной политики – создать благоприятные условия для жизнеспособных социальных и культурных форм.

Любая сложная культура обладает необходимым и достаточным набором институтов и ценностей, потребных для реализации ее целей. Так, китайское Конфуцианство при необходимости может вдохнуть в общество дух капитализма ничуть не хуже, чем протестантская этика. И какие бы религиозные запреты шариата ни нависали над ростовщиками, ислам способен создать очень эффективную среду для функционирования финансового капитала. Любая культура может предъявить потрясающие примеры упорства и изобретательности, связанные с трудовой деятельностью и ее организацией. Однако существуют условия, при которых эти ценности и институты начинают работать, тогда как при других условиях они хиреют и даже начинают играть дисфункциональную роль. Еще Макс Вебер в 1906 г. в своей работе «К положению буржуазной демократии в России» писал, что успехи земств должны «положить конец всем разговорам о том, что русские якобы «не созрели» для управления в условиях свободы», добавляя, что «по сравнению с земствами «государственная власть», несмотря на свое превосходство по части бюрократической «техники», кажется попросту паразитом». И вряд ли мы настолько культурно обеднели, что через столетия не можем сами собой управлять «в условиях свободы».

Представляется, что основные задачи культурной политики в настоящее время – это:

1) Сохранить существующие интегрирующие элементы в сфере культуры, равно как и активно поддержать любые старые и новые формы интеграции на базе русского языка, русско-советского культурного наследия, российского образования и российской науки. В этой сфере Россия продолжает, несмотря на все запустение постсоветского времени, оставаться притягательным центром для соседних государств.
2) Подняться над локальными ценностно-коммуникативными системами и кодами (власть, знание, экономика), чтобы предложить коммуникативно-ценностные основания для ГЛОБАЛЬНОЙ «системы общества», продемонстрировав российские национальные преимущества в организации данной глобализации.

Культура очень часто функционирует как социальный миф, поскольку в современном сложносоставном обществе не существует фундаментальных, онтологических критериев принадлежности к ней, связанных с образованием, уровнем дохода, кругом чтения, классовым самосознанием или родом занятий. Круг «людей культуры» становится все более разнообразен и включает все большую часть общества посредством образования, предельной демократизации и общедоступности электронных и иных массовых коммуникаций. В результате функции культуры реализует кто угодно: в армии, в университете, в бизнесе, во власти, в театре, в газете, в Интернет-сообществах. Что тогда их объединяет? Имеет ли смысл абстрагировать все проявления культуры в некий социальный институт, объединенный некими целями и ценностями? И не станет ли эта редукция социальной сложности редукцией к абсурду?

Представляется, что современная российская культура, в том числе региональная, представляет собой сложное и многослойное образование, не последнее место в котором занимает реальное противоречие между центростремительными тенденциями, обуславливающими культурную целостность, прежде всего, государственного масштаба, и центробежными силами, направляющими в эту множественность и сложность локальных культур, так или иначе соответствующую множественности социальных страт, этнических групп, конфессиональных сообществ, лингвистически предзаданных субкультур и т.д.

Научное исследование этого сложного объекта требует освоения самых современных зарубежных и отечественных исследовательских практик. Зарубежные культурные исследования, имеющие ярко выраженный прикладной характер, активизировались примерно 100-150 лет назад, что проявилось в создании множества научных школ, направлений, подходов, в которых активно разрабатываются методы и методики прикладных исследований. В России культурологические исследования еще только нащупывают собственные предметы и методы исследования. Остро стоит проблема прикладных методик, с помощью которых можно «снимать» научную информацию, более или менее адекватную социальной реальности, которая претерпевает высокоскоростные качественные и количественные изменения. Серьезные прикладные исследования культурной системы Красноярского края никогда не проводились. В настоящее время присутствуют фрагменты исследовательских моделей, связанных с освоением статистического материала, разработки новых форм работы «учреждений культуры», делаются первые шаги по социологическим замерам в сфере культуры. Поэтому научное исследование базовых элементов культурной системы Красноярского края является актуальной и необходимой задачей.

Цель исследования системы культуры Красноярского края – научное моделирование базовых элементов структуры культуры и существенных (устойчивых) связей между этими элементами, позволяющее осуществлять научное предвидение и стратегическое управление социально-культурными процессами на территории региона.

Данное исследование будет проходить в соответствии с позитивными идеалами научного исследования, предполагающими использование наблюдения, лабораторного эксперимента, других прикладных методов, позволяющих создать адекватную модель социальной реальности и осуществлять стратегическое управление ее базовыми процессами.

Point: Теоретические и методологические подходы к моделированию системы культуры в современных культурных исследованиях.

Специфика культурных процессов в современном российском обществе может быть аналитически выделена по разным основаниям, например, по осям: глобальное – национальное; глобальное – региональное; индустриальное – постиндустриальное; советское – постсоветское и еще многим другим. Далее будут представлены некоторые теоретические и методологические подходы, раскрывающие ту или иную специфику культурных процессов, характерную для России начала XXI века.

Глобализм, отмечаемый всеми без исключения экспертами в качестве ведущей тенденции современной культуры, сам по себе нейтрален в ценностном аспекте. Он не может быть безусловно определен как плохой или хороший. Он скрывает в себе и невиданные ранее возможности социального прогресса, но и новые риски глобального характера. Все зависит от субъекта глобализации – от того, с какими целями и чьими руками будут использоваться новые достижения в самых разных областях, давшие саму возможность говорить о глобализации и ее рисках.

В современном мире развернулась грандиозная технологическая революция – информационная революция. Скорость, с которой информация, образы и звуки распространяются по миру, изменяет все традиционные структуры: политические, экономические и, разумеется, социально-культурные. Глобализация обеспечивает всем пользователям доступ к информации в режиме реального времени и таким образом создает условия для новых форм творчества, для немедленного воспроизведения и распространения его результатов по всему миру. Современное человечество имеет единое информационное пространство, благодаря которому формируется планетарное мышление, непосредственно и остро реагирующее на все происходящее в мире. Создано мировое информационное поле – международная система производства, распространения и использования информации, прямым следствием которого является глобализация культуры.

Специфика процессов глобализации культуры имеет ряд аспектов: демографический, политический, экономический, технологический, экологический.

Демографический аспект связан с интенсификацией миграционных процессов, сотни тысяч мигрантов приносят в национальные государства свою этнокультуру.

Политический аспект означает, что возникли и более-менее успешно функционируют международные политические организации, объединяющие усилия ряда государств и воздействующие (в том числе и с помощью принуждения) на культурную политику национальных государств (например, ЮНЕСКО).

Экономический аспект связан с созданием единого планетарного хозяйственного механизма, который выступает и субъектом культурной политики, и даже субъектом-творцом культурных идеалов (в частности, идеалов профессиональной, корпоративной культуры, культуры межнационального бизнеса и т.д.).

Технологический аспект глобализации культуры связан с быстрым распространением по всему миру новых технологий, в том числе и в сфере культуры, достижений науки и технологий, благодаря которым экономится время и энергия, по-новому охраняется труд и здоровье и т.д.

Экологический аспект глобализации культуры связан с тем, что экологическая культура является сегодня общепризнанным фактором экологической безопасности, а также речь идет об акценте на уходящих локальных культурах, исчезновение которых что-то должно означать для общей целостности земной цивилизации.

Глобализация культуры проявляется в диалоге культур, благодаря которому постоянно складывается и обновляется некое «ядро» общечеловеческой культуры, составленное из элементов, обобщающих исторический, культурных и религиозный опыт различных народов и государств. Ни одна из культур в этом диалоге не может претендовать на право исключительного голоса или единственно верного миросозерцания. При этом процесс глобализации культур, как правило, реализуется в так называемой империалистической модели, когда человечеству навязывается в качестве универсальной какая-то одна культурная модель, которая становится общеобязательным эталоном. Монопольная позиция постиндустриальных стран в производстве и распространении информации заставила исследователей говорить об «империализме средств массовой информации» и о «культурном империализме» (1). «Угроза независимости, которую в конце XX века представляет собой новейшая электроника, может быть более опасной, чем колониализм… Новые информационные средства способны внедряться в «воспринимающую» культуру более глубоко, чем любое предшествовавшее им проявление западной технологии» (2).

В настоящее время единственными потенциальными конкурентами евро-американскому культурному империализму могут стать только поднимающиеся азиатские гиганты – Китай и Индия.

При этом главный источник глобализации культуры находится у нас дома – то, что эксперты называют «домашний культурный центр», включающий телевизор со спутниковым оборудованием, радио, видеосистему, высококлассный проигрыватель. Через этот канал возникает и получает распространение практически во всех регионах планеты новая универсальная и унифицированная картина мира.

И все же мир сохраняет этнокультурное разнообразие. В нем существуют десятки локальных культур. Могут ли они сохраниться в дикой стихийной глобализации? Парадокс заключается в том, что это возможно лишь тогда, когда культура не впадет в самоизоляцию. Самоизоляция культуры в ситуации глобализации означает ее неизбежную архаизацию, потерю динамичности, невозможность адекватно ответить вызовам современности. Наиболее оптимальными в таком случае являются процессы аккультурации, когда обе взаимодействующие культуры в равной мере усваивают элементы друг друга. Аккультурация – это адаптации я человека к чужой культуре без отказа от своей собственной.

У межкультурной коммуникации есть и оборотная сторона. Существуют донорские и реципиентные культуры. Может найтись агрессивная и более сильная культура, которая в случае непосредственного межэтнического контакта путем прямого или косвенного давления вызовет в другой культуре радикальное изменение, одна нация будет полностью ассимилирована другой. Определенная национальная культура полностью исчезнет.

Можно выделить следующие этапы межкультурного взаимодействия, которые выделяют современные исследователи (3):

1. «Медовый месяц», который характеризуется энтузиазмом, приподнятым настроением и большими надеждами.
2. «Адаптация», когда непривычная культурная информации начинает оказывать негативное воздействие, что приводит к разочарованию, фрустрации и депрессии.
3. Культурный шок достигает критической точки. Но при этом появляются люди, которые способны успешно осваивать язык новой культуры.
4. Для таких людей депрессия сменяется оптимизмом, уверенностью и удовлетворенностью.
5. Завершающий этап, который характеризуется относительно стабильными изменениями картины мира людей в ответ на требования изменившейся культурной среды.

Пять этапов образуют U-образную кривую: хорошо, хуже, плохо, лучше, хорошо. При этом далеко не все люди способны пройти этот путь. Некоторые закрепляются на отдельных этапах этого процесса.

Следующее очень важное понятие – это понятие культурной дистанции. Чем больше новая культура похожа на родную, тем менее травмирующим оказывается процесс адаптации.

Исследователи вводят индекс культурной дистанции, который включает язык, религию, структуру семьи, уровень образования, материальный комфорт, климат, пищу, одежду и т.д.

Взаимодействие с чужой культурой может иметь четыре результата:

1) интеграция, когда каждая из взаимодействующих групп сохраняет свою культуру, но одновременно устанавливает тесные межкультурные контакты;
2) ассимиляция, когда группа теряет свою культуру;
3) сепаратизм, когда группа сохраняет свою культуру, отказывается от контактов с инокультурными группами;
4) маргинализация, когда группа теряет свою культуру, при этом, не установив тесных связей с другой культурой.
Источником маргинализации сегодня становятся глобальные культурные процессы, приводящие к нарастающему ослаблению связей личности со своей этнической средой, способной снабжать ее ясной картиной мира, системой норм, ценностей и стандартов поведения.

Этнокультурное разнообразие выполняет в современном обществе множество жизненно важных функций, среди которых наиважнейшей остается - преодоление социальной энтропии, преодоление социокультурной однородности. Чем примитивнее внутренняя структура общества, тем меньше у него шансов выжить. Чтобы быть устойчивым к социальным катаклизмам, потрясениям, внешнему давлению, общество должно иметь достаточно сложную структуру.

Социально и культурно неоднородный, ассиметричный, противоречивый мир – это мир нормальный и жизнеспособный. Необходимо только налаживать адекватные связи между элементами этой системы, между религиями, этносами, стратами, другими локальными культурами. Именно многообразие современного мира придает ему устойчивость, делает его внутренне единым.

Русский мыслитель К.Н. Леонтьев ввел в социальную науку поэтический термин «цветущая сложность», которая, по его словам, есть «вершина развития – воплощает как раз торжество насыщенного разнообразием единства, основанного на той или иной общей внутренней идее. В цветущем государстве – это многосословность, социальная многослойность, многокорпоративность, многоукладность, даже разноплеменность, разнохарактерность областей, сложная «бытовая узорность», пестрота нравов, вкусов, обычаев, разнообразная самобытность всякого местного творчества» (4).

Применяя к современному российскому этнокультурному разнообразию концепцию другого российского философа В.С. Соловьева, можно сказать, что различные локальные культуры «должны существовать и развиваться в своих особенностях, как живые органы человечества, без которых его единство было бы пустым и мертвенным, и этот мертвый мир был бы хуже войны. Истинное единство и желанный мир человечества должны основываться не на слабости и подавленности народов, а на высшем развитии их сил, на свободном взаимодействии восполняющих друг друга народностей»(5).

Следовательно, перед государством стоит чрезвычайно сложная задача: бессмысленно пытаться противодействовать воздействию иных культур, в том числе тенденциям глобализации культуры, это обрекает культуру на неизбежную деградацию. Нужно заботиться о том, чтобы культурное взаимодействие не приводило к разрушению специфической национальной картины мира. Отказ от национальной культуры – это отказ от культуры вообще.

Современные эксперты отказываются от выстраивания иерархии культур, деления культур на передовые и отстающие. Выдающийся культурный исследователь Клод Леви-Строс так определил эту проблему: «Два-три века тому назад западная цивилизация посвятила себя тому, чтобы снабдить человека все более мощными механическими орудиями. Если принять это за критерий, то индикатором уровня развития человеческого общества станут затраты энергии на душу населения. Западная цивилизация в ее американском воплощении будет во главе… Если за критерий взять способность преодолеть экстремальные географические условия, то, без сомнения, пальму первенства получат эскимосы и бедуины. Лучше любой другой цивилизации Индия сумела разработать философско-религиозную систему, а Китай – стиль жизни, способный компенсировать психологические последствия демографического стресса. Уже три столетия назад ислам сформулировал теорию солидарности для всех форм человеческой жизни – технической, экономической, социальной и духовной, - какой Запад не мог найти до недавнего времени и элементы которой появились лишь в некоторых аспектах марксистской мысли и в современной этнологии. Запад, хозяин машин, обнаруживает очень элементарные познания об использовании и возможностях той высшей машины, которой является человеческое тело. Напротив, в этой области и в связанной с нею области отношений между телесным и моральным, Восток и Дальний Восток обогнали Запад на несколько тысячелетий – там созданы такие обширные теоретические и практические системы, как йога Индии, китайские методы дыхания и гимнастика внутренних органов у древних маори».

Таким образом, глобализация и регионализация культуры – взаимообусловленный процесс, ни один из его аспектов не может быть ни однозначно плохим, ни однозначно хорошим. Все зависит от субъектов, чьими руками и чьи цели в данный момент реализуются в живых культурных процессах.

Рассмотрев проблемные вопросы глобализации культуры, необходимо выделить специфические процессы в сфере культуры, связанные с ее регионализацией.

В советский период региональное развитие страны производилось планово, так как регионы рассматривались как совокупность «географически сопряженных производственно-технологических площадок, совместно обеспечивающих сбалансированность и самодостаточность экономики, ее динамичный рост» (6). Постсоветская эпоха привела к появлению новых регионов, которые рассматриваются как относительно самостоятельные культурные и социально-экономические образования.

Регион – это определенная группа людей, населяющих данную территорию, он включает в себя и представления людей о своем локусе, ее взаимоотношениях с центром, государством в целом, другими регионами и формируемую на этой основе определенную модель жизни, ценностных ориентаций и поведения. При этом подчеркивается и культурная субъектность региона: «Регион – текст, что сам себя пишет. Регион есть рамка, окно в реальность; понятно, сколь многое зависит от того, как сделано, куда смотрит это окно, и чисты ли в нем стекла» (7).

Каждому региону присущи определенные ценности, которые порождают особый культурный статус целого. При этом региональная культура, как правило, тесно связана с этно-национальными культурами, а также предлагает свою модель интеграции различных культурных типов (включая исторические: например, одновременное сосуществование эталонов советской культуры и складывающихся стандартов постсоветской культуры). Таким образом, региональная культура неизбежно оказывается специфической моделью поликультурного единства (этнического, конфессионального, территориального, стратового).

Своеобразие восточносибирской региональной культуры определяется тем, что здесь сходятся и непосредственно взаимодействуют европейские и азиатские локальные культуры: заселение этой огромной площади происходило за счет миграции из сопредельных районов Южной и Восточной Азии, с одной стороны, Восточной Европы – с западной стороны Урала, с другой стороны.

Теоретические исследования культуры Восточной Сибири конца XVI – XVIII вв. не носили систематического характера. В основном это непоследовательные сведения о быте, нравах, религиозных верованиях, обычаях, дававшиеся в разрозненном отрывочном виде, которые все же воспринимаются как «экзотические» особенности Восточной Сибири. Формируется общее представление о Сибири как дикой невежественной стране, оправдывающее жесткие формы администрирования, характерное для XVIII – начала XIX вв.

Отечественные и западноевропейские путешественники и исследователи указывают на предков обителей Сибири, описанных античными историками – Плинием и Геродотом. При этом они не знали языков коренных сибирских народов, на них оказывали серьезное воздействие суровые климатические условия, степень их общей образованности, а также тот факт, что главная цель экспедиций, в которых они участвовали, не была связана с изучением культуры народов Восточной Сибири.

В это время зарубежные и отечественные исследователи восточносибирской культуры проходят определенную эволюцию своих концептуальных построений: они выдвигают различные гипотезы о древнем происхождении народов региона, об определяющей их культуру природе, об их естественном выборе и праве на существование. Поднимается проблема христианизации автохтонных народов.

В XVIII веке о Сибири был накоплен огромный научный материал. Культурное пространство региона понимается как особый этнокультурный ландшафт. В начале XIX в. в трудах П.М. Словцова впервые появляется концепция локальной истории Сибири как неотъемлемой территории России.

Начиная с XIX в. восточносибирская региональная культура исследуется в контексте региональной идентичности: 1) подчеркивается значение Сибири как региона России; 2) фиксируются региональные особенности населения Восточной Сибири (внешнего вида, ментальной организации, повседневной жизни сибиряков).

С конца XIX в. любительские исследования преобразуются в профессионально-научные. В это же время культура коренных народов Восточной Сибири начинает изучаться не только русскими и иностранными учеными, но и самими ее носителями. Формируется краеведческий актив местной интеллигенции, профессионализируется сибирская гуманитарная наука, изучающая культуру региона. В исследованиях происходит рассечение культуры на ее составляющие (искусство, наука, система образования, библиотечное и музейное дело, литература, фольклор, культурно-просветительная работа).

Краеведческие исследования региональной культуры имели следующие достижения: 1) выявилась необходимость изучения локальной истории, локальной культуры как части географически и культурно обширного государства; 2) проявилась региональная специфика процессов, происходящих в центре и на территории остального государства.
Краеведческая активность в 20-30-е гг. XX века была жестоко прекращена под знаком борьбы с сибирским «сепаратизмом». После ликвидации краеведческого движения изучение локальной истории и культуры из массового движения превратилось в своего рода любительское хобби одиночек-интеллектуалов.

В последние десятилетия советского периода изучение региональной культуры начинает новое развитие. К научному исследованию подключаются фундаментальные науки. Однако продолжающийся страх государства перед сепаратизмом в любых его проявлениях, с одной стороны, и общий методологический кризис, характерный для постсоветской гуманитарной науки в целом, с другой стороны, не приводят к сколько-нибудь значительным результатам.

Начало XXI в., когда восточносибирский регион и Красноярский край готовятся к новым качественным изменениям в своем социально-экономическом развитии, характеризуется и новой попыткой научного моделирования целостного социально-культурного образа территории. Гуманитарная и социальная наука, занимающаяся этим моделированием, должна на ходу решать несколько сложнейших задач:

1) преодолевать фундаментальный методологический кризис, связанный с крахом марксистско-ленинской методологии, базирующейся на ряде устойчивых идеологем: борьбе классов, экономическом материализме, борьбе материализма и идеализма и т.д.; необходимо отметить, что многие даже современные молодые ученые были воспитаны в духе этих идеологем (пусть даже под другим «именем») и, в принципе, с большим трудом распознают методологическую тупиковость ее абсолютизации;
2) осваивать полуторавековой опыт мировой науки в области культурных исследований, наработанные методы, методики, их зависимость от предмета исследования, необходимость рефлексии исследовательской позиции, бурное развитие междисциплинарных методов и методик в культурных исследованиях, разбираться в сути постмодернистской критики, характерной для гуманитарных и социальных наук конца XX в., вместе с западным научным сообществом искать способы преодоления недостатков методологического плюрализма;
3) на какое-то время отказаться от мессианской научной позиции, когда ученый играет роль пророка, имеющего естественные привилегии «говорить правду» от имени той или иной Абсолютной идеи и освоить научный эталон скрупулезной прикладной работы, когда общее целое представление складывается из суммы доказательных локальных моделей, каждая из которых должна обязательно предъявить все методики, с помощью которых она была создана.

Таким образом, одновременно с утверждением высокого статуса современных научных исследований региональной культуры необходима методологическая «революция» в культурных исследованиях, акцент на эмпирические, прикладные методы исследования, фиксирующие наблюдаемые реальные процессы, создающие предпосылки для адекватных моделей развития современного российского общества, современного Красноярского края.

В качестве необходимого условия адекватной интерпретации любого феномена культуры всеми современными исследователями признается культурный контекст.

Основополагающим принципом контекста является его смыслообразующий аспект, его целостность, возникающая как результат взаимодействия субъекта и объекта. Культурные объекты и культурный контекст возникают одновременно как часть единого биосоциального и культурного процесса развития. Культурный контекст имеет многоуровневую структуру. Признание и описание этой многоуровневой структуры культурного контекста позволит провести его целостную интерпретацию. Специфика культурного контекста определяет выбор исследовательской темы, теоретической концепции и метода исследований в области культуры.

Огромное значение имеет выбор исследовательской стратегии, которая связана с указанной выше дихотомией универсальное / локальное культурное. В современных науках о культуре оно сформулировано также в виде противопоставления исследовательских подходов – «этный / эмный» («этный» - внешний, объективный, «эмный» - внутренний, субъективный). Преимуществом этного подхода считается возможность сравнения культур, недостатком – нивелирование специфики конкретных культур и невнимание к культурному контексту; преимущество эмного – возможность более полного описания и объяснения культур на основе культурного контекста, его недостаток – сложность сравнения выявленных феноменов с феноменами других культур.

Известно, что в современной культурологии отсутствует однозначное определение научного объекта – культуры, что порождает не только множественность определений культуры, но и плюрализм методологических подходов к ее изучению. В соответствии с этим в современной культурологии выделяется следующий спектр методологических подходов:

А) функциональный подход – понимание сути культурных явлений исходя из их функционального значения в организации человеческой жизни;
Б) метод структурного анализа, направленный на выявление архетипичных структур, лежащих в основе социального существования человека;
В) аксиологический подход, ориентированный на выявление идеалов и ценностей, актуальных для определенных культурных сообществ;
Г) генетический подход к пониманию культурных явлений, согласно которому культура определяется как вне-генетическое наследование человека и изучается с точки зрения влияния культурного наследия, культурной памяти человека на современную культуру;
Д) кросс-культурный метод исследования, предполагающий проведение сравнительного анализа понимания культурных явлений представителями культур разных типов – прежде всего, представителями различных национальных культур;
Е) герменевтический методологический подход, ориентированный на понимание культурных явлений посредством интерпретации существующих в культуре текстов; поход, согласно которому в существующих философских, литературных и научных текстах уже содержится полноценное знание о культуре и культурных явлениях, а задачей исследователя в таком случае является понимание смыслов данных текстов и актуализация этих смыслов для современной культуры, для современного человека;
Ж) лингвокультурный подход основывается на концептуальных представлениях о том, что в человеческом языке отражается специфика мироотношения человека. В национальном языке воплощается национальный менталитет. В соответствии с данными концептуальными положениями лингвокультурный подход предполагает исследование специфики грамматических структур, синтаксиса и лексики национального языка с целью выявления посредством данного анализа национальной картины мира и мировоззренческих позиций человека, предопределенных спецификой национального мышления.

В целом в современной российской культурологии выделяется два подхода к решению культурологических проблем. Первый подход – теоретическое осмысление культуры как специфического феномена бытия человека, разработка категориального аппарата науки, построение учебных программ по дисциплине «культурология». Второй подход – проведение практических культурных исследований с целью теоретического осмысления полученных результатов в контексте их значения для понимания культурных процессов современности. Проведение прикладного культурного исследования чаще всего носит междисциплинарный характер. Прикладное культурное исследование может включать в себя методы таких наук, как: культурная антропология – метод «полевого» исследования; археология – археологическая экспедиция и научная работа с археологическими артефактами; история – историко-генетический, историко-типологический методы и др.; социология – метод проведения социологического опроса и фокус-групп; психология – ассоциативный эксперимент и др.; искусствознание – метод философско-искусствоведческого анализа, метод исследования идеалообразующих возможностей произведений изобразительного искусства и архитектуры, а также обращаться к современным технологиям рекламы, PR-а и дизайна для осуществления преобразующих функций в современной культуре.

Выбор субъектов культуры как базовых элементов системы культуры, носителей культурных эталонов и культурных ценностей.

Система (от греческого слова ??????? - «составленный») - множество элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которое образует определённую целостность, единство. Исследование системы культуры предполагает выделение элементов по общему основанию, выявление связей между ними, которые связывают данные элементы культуры в культурное единство. Очевидно, что общее основание может быть разным. По какому праву исследователь выделяет то или иное ОБЩЕЕ основание в качестве системообразующего для культуры? Ответ на этот вопрос сформулирован в структурном функционализме, основателем которого был британский ученый Альфред Реджинальд Рэдклифф-Браун в первой половине XX в. Он создал обширную программу научных исследований культуры, заявив, что культурные исследования не могут ограничиваться простым сбором данных. Основной задачей является их теоретическая интерпретация, т.е. получение точно сформулированных, значимых и вероятных обобщений о законах, имманентно присущих культурной реальности как системе событий, комплексов событий и взаимоотношений между ними.

Культурная система имеет свою особую природу, ее закономерности несводимы к законам биологии, индивидуальной психологии и т.д. При их изучении необходимо пользоваться логическими методами, в основе которых лежит опытно-индуктивный метод, свободный от оценочных суждений и включающий в себя такие общенаучные исследовательские процедуры как наблюдение, классификации и генерализация.

Законы культурной системы – надежные и значимые обобщения относительно того или иного разряда фактов или событий; теоретическое понимание социокультурного явления есть подведение его под такого рода обобщения. Можно выделить две основных категории обобщения: об условиях существования и сохранения культурных систем – законы культурной статики; об устойчивых свойствах культурного изменения – законы культурной динамики.

Для формулировки и доказательства законов культурные исследования пользуются индуктивным методом. Индукция понимается как применение ясных и подходящих понятий к совокупности культурных фактов. Индукция является двусторонним процессом, включающим в себя обобщение фактов и экспликацию понятий.

Изучение культурной системы Красноярского края – постепенное получение все более и более широких обобщений с постоянной опорой на факты. Сначала из наблюдений черпаются факты, а потом для их объяснения формулируется гипотеза. Следующим шагом является повторное обращение к полевым наблюдениям с целью проверки и верификации гипотезы. Этот процесс продолжается до тех пор, пока мы не сможем превратить нашу гипотезу в теорию, обладающую определенной степенью вероятности. Фактическим материалом для индукции могут быть полевые данные, надежные исторические документы. Целостный процесс индуктивного исследования системы культуры Красноярского края одновременно включает в себя наблюдение, классификацию и генерализацию.

Культура Красноярского края – интегральное целое, состоящее из частично автономных, частично координированных институтов. Институт – это конкретная единица анализа культуры, некая общая модель, концентрирующая внимание исследователя при описании им определенной сферы жизнедеятельности на организации людей в этой сфере, на целях и нормах, которыми руководствуются члены института, на характере материальных средств, при помощи которых достигаются цели, лежащие в основании института.

Существует огромное множество исследовательских стратегий изучения системы культуры. Для того чтобы провести первичное исследование культурной системы Красноярского края, необходимо выбрать одну такую исследовательскую стратегию.

Выбор исследовательской стратегии обусловлен ее близостью к той методологии, которая господствовала в российской гуманитарной и социальной науке на протяжении второй и последней трети XX в. (т.н. «советской» науке) – марксистской идеологии, утверждающей первичность способа производства материальных благ при выявлении типа господствующей в обществе культурной системе. Эта близость позволит использовать все те интеллектуальные открытия, которые были накоплены в российской науке до настоящего времени.

Речь идет о концепции отца-основателя современных подходов и методов культурных исследований Бронислава Каспара Малиновского, который понимал культуру как своего рода биологическое явление. Культура основана на биологическом базисе: человек есть животное, и потому первая задача, которую он решает – это удовлетворение простейших биологических потребностей. Удовлетворяя их, человек добывает пищу, топливо, делает себе жилище, одежду и т.д. Тем самым человек создает для себя как новую вторичную производную среду; эта среда и есть культура. Но ее надо непрерывно поддерживать и воспроизводить; таким образом, человек создает культурный стандарт жизни. Культура есть вещественный и духовный аппарат, при помощи которого человек решает конкретные, специфические стоящие перед ним задачи. Помимо основных потребностей, есть еще производные потребности, порождаемые самой культурной средой. Средства удовлетворения как основных, так и производных потребностей представляют собой определенную организацию. Первичная единица организации – это институт культуры. Взятые в совокупности эти институты и составляют культуру.

Исследование культуры – это конкретный анализ типовых единиц культурных организаций. В культуре постоянно происходят изменения, эволюция, появляются новые культурные черты. Но все эти процессы эволюции и заимствований происходят лишь в форме изменения культурных институтов. Любое изобретение и заимствование инкорпорируется в систему организованного поведения людей и постепенно преобразует институты культуры.

Критики этой концепции указывали, что она не объясняет разнообразия типов и форм культуры у разных народов. Сторонники указывают, что потребности у людей одни и те же, а способы их удовлетворения могут быть весьма различны, чем и обусловлено различие культурных систем.
Отталкиваясь от такого понимания культуры как системы институтов, призванных специфически человеческим способом удовлетворять базовые и производные потребности людей, мы можем предложить модель системы культуры, основанную на знаменитой теории потребностей Абрахама Маслоу. Ввиду ее особой важности для дальнейшего анализа системы культуры Красноярского края, воспроизведем ее в известной графической форме (рис.1).

Рис.1. Графическая модель теории потребностей А.Маслоу.

Основываясь на понимании культуры как идеалообразующей деятельности людей, можно предположить, что для каждого «слоя» потребностей существует специальный культурный институт их удовлетворения, а также действуют эталоны, идеалы, субъектами-творцами которых могут быть 1) герои-пророки, 2) сообщества, 3) каждый индивид в отдельности.
Так, удовлетворение физиологических потребностей имеет форму таких культурных институтов как приготовление пищи, совместное вкушение пищи, кулинарию как искусство приготовления пищи, культурный выбор продуктов для питания, этикет приема пищи, праздничное совместное вкушение пищи, специальные учреждения, в которых это вкушение происходит, техники и технологии приготовления пищи, систему учреждений организации питания, в том числе массового и элитарного и еще многое другое (символы, знаки, художественные образы и т.д.).

Подобным образом можно описать все культурные институты удовлетворения человеческих потребностей, зафиксированных в пирамиде Абрахама Маслоу.

Возникает вопрос, какие потребности, зафиксированные в этой пирамиде, удовлетворяют институты, чья деятельность традиционно относится к ведомственным учреждениям культуры? Очевидно, правильным ответом было бы – все без исключения. Показательным в этом отношении является статистическая информация, приведенная в аналитическом отчете Министерства культуры Красноярского края за прошедший 2008 год, сформированная на статистических показателях по ключевым учреждениям культуры Красноярского края (музеи, театры и концертные организации, библиотеки, учреждения культурно-досугового типа, киноустановки, художественное образование), см. приложение 1.

Однако, современные исследования в области социально-культурной деятельности утверждают и доказывают, что к культурным учреждениям могут быть отнесены не только библиотеки, музеи, галереи, но и кафе, развлекательные центры, рестораны и т.д. В этом случае система культуры Красноярского края – это вся совокупность институтов, удовлетворяющих базовые и производные потребности людей, существующая и действующая на территории Красноярского края. Более того, систему культуры Красноярского края составляют живые люди, субъекты, чьи потребности удовлетворяются соответствующим способом, чья деятельность создает стабильные культурные институты, субъекты, которые обладают возможностью создавать эталонные способы удовлетворения базовых и производных потребностей.

Систему культуры Красноярского края как систему взаимодействующих субъектов культуры также можно выделять по разным основаниям. Предлагается на первом этапе рассмотреть систему субъектов культуры как носителей базовых культурных ценностей. Это могут быть страты, это могут быть конфессиональные группы, это могут быть этнические группы. В данном случае выбирается стратификационный подход, поскольку социальная стратификация сопровождает любую человеческую деятельность. Социальная стратификация предполагает деление общества на социальные слои (страты) путем объединения различных социальных позиций с примерно одинаковым социальным статусом, выстроенное по вертикали (социальная иерархия), вдоль своей оси по одному или нескольким стратификационным критериям (показателям социального статуса). Устанавливается определенная социальная дистанция между людьми и фиксируется неравный доступ членов общества к тем или иным социально значимым дефицитным ресурсам путем установления на границах, разделяющих их, социальных фильтров. Например, выделение социальных слоев может осуществляться по уровням доходов, образования, власти, потребления, характеру труда, проведению свободного времени. Так, элементарное различие между людьми (начиная от гендерного и заканчивая уровнем образования) носит непременно стратификационный характер.

Современные представления о сложившейся в обществе стратификационной модели, достаточно сложны – многослойны, многомерны (осуществляются по нескольким осям) и вариативны (допускают существование множества порою стратификационных моделей). Так как современное российское общество отличается открытостью, свободой социальных перемещений (мобильностью) из одного социального слоя в другой, что свойственно большинству стран, вступивших в постиндустриальный этап.

В качестве репрезентативного пространства для проведения прикладных культурологических исследований избрана студенческая среда. Однако это не означает ограниченность и неполноценность полученных в ходе культурологических экспериментов результатов. Организация студенческого пространства, согласно современным практикам, включает в себя все возможные страты современного общества, являясь показательным многослойным пространством для изучения стратификационной организации всего социума. Более того, актуальным является полученный результат различных прикладных экспериментов, так как позволительно обнаружить не только наиболее современное представление об изучаемом феномене, но и спрогнозировать ситуацию развития знания о феномене «культура», «система культуры» как минимум на будущее тридцатилетие. Студенты являются будущими творцами культуры, следовательно, понимание их представлений о культуре дает ключ к прогнозированию развития культуры в будущем.

Example: Современные методы и методики прикладных культурологических исследований: результаты ассоциативного эксперимента, аналитический отчет по результатам анкетирования «Система культуры Красноярского края: основные субъекты», аналитический отчет по результатам анкетирования «Ценностные ориентиры студентов Сибирского федерального университета».

В данном разделе представлены результаты и интерпретация результатов прикладных культурологических исследований, раскрывающих представление о своеобразии системы культуры Красноярского края.

Ключевыми прикладными методами исследования стали ассоциативный эксперимент, проведенный по методике «Серия тематических ассоциаций», анкетирование по методике «Ценностные ориентации» М. Рокича, соцопрос «Система культуры Красноярского края: основные субъекты» среди студентов Сибирского федерального университета.

Ассоциативный эксперимент выступил одним из современных методов познания актуального содержания феномена «культура». Традиционным типом проведения ассоциативного эксперимента является предложение слова-стимула, к которому анкетируемые должны дать за короткий период времени слово-реакцию (или несколько моментально возникших слов-реакций). Однако основным недостатком такого типа проведения ассоциативного эксперимента является получение недостаточно глубоких и основательных знаний о предложенном слове, так как первые слова-реакции связаны с наиболее типичными, устойчивыми, учебными ассоциациями, что, несомненно, является результатом, но не исчерпывает распространенных концептуальных представлений о чем-либо. Поэтому ассоциативный эксперимент был проведен по типу «серия тематических ассоциаций», что позволяет углубить понимание феномена в сознании носителей концептуальных представлений, зафиксировать сферы знания, с которыми сопряжено переживание культуры. Таким образом, в ходе проведения эксперимента зафиксированы результаты как традиционного ассоциативного опроса с одним словом-реакцией (по первому слову ассоциации, предложенному в анкетах), так и углубленные знания о концептуальных представлениях. Процедура проведения ассоциативного эксперимента отличается высоким образовательным потенциалом, так как задействует все сферы сознания человека, в образовательном аспекте эта методика подобна индивидуальному «мозговому штурму». Такая методика является актуальной для проведения культурологического эксперимента, направленного на обнаружение своеобразия представлений о региональной культуре.

Студентам Сибирского федерального университета I-V курсов очной формы обучения (общее количество участников эксперимента 300 человек, специальности и направления: «искусствоведение», «культурология», «философия», «юриспруденция», «социальная работа», «психология», «иностранный язык», «реклама», «физическая культура», «физика», «математика») было предложено написать в течение двадцати минут ассоциации к слову «культура».

В процессе обработки результатов эксперимента обнаружилось несколько способов группировки полученных результатов:
1) спектр наиболее распространенных слов-реакций к слову «культура», выстроенных в порядке убывания степени распространенности в ответах респондентов (диаграмма 1);
2) спектр сфер сознания, сопричастных, соотносимых в качестве определяющих в осознании феномена культура. Этот факт обосновывается в статье Назарова А.И. и Соколова Р.В.: «Вспомним, что объем сознания, особенно та его часть, которая образует фокус сознания (В. Вундт) огромен, поэтому возникший вначале образ не может охватить всего знаемого содержания темы. Однако под его контролем осуществляется пространственно-временная развертка исполнительного действия – название ассоциатов… Само исполнение постепенно истощает образ, в результате чего в фокус сознания может войти другое релевантное содержание. Когда это происходит, появляется новый образ, и весь цикл повторяется. Так будет происходить до того момента, пока никакими усилиями сознания нельзя будет извлечь из памяти новое релевантное содержание» (8). Так, в ходе интерпретации результатов исследования в огромном объеме слов-реакций на предложенное слово обнаруживаются определенные смысловые группы, куда может переместиться сознание человека при обдумывании заданного слова (диаграмма 2);
3) наиболее распространенные оценочные характеристики феномена культура, характерное эмоциональное переживание заданного слова (положительные и отрицательные характеристики) (диаграмма 3).

Итак, на диаграмме наглядно представлены наиболее распространенные, устойчивые ассоциации (первые в ассоциативном ряду) респондентов на слово «культура», выстроенных в порядке убывания степени распространенности, которые представим также в текстовом варианте: Искусство (77) – 23,1 % (9), Воспитание (54) – 16,2 %, Человек, действительность 48 (14,4 %), Образование (29) – 8,7 %, Народ, этнос (17) – 5,1 %, Цивилизация (17) – 5,1 %, Религия (14) – 4,2 %, Красота, ценность (10) – 3 %, История (8) – 2,4 %, Наука (8) – 2,4 %, Массовая и элитарная (8) – 2,4 %, Традиция, обычаи (7) – 2,1 %, Особенное (3) – 0,9 %;

Итак, на диаграмме наглядно представлены актуальные пространства, формирующие и раскрывающие современное представление о культуре в студенческой среде, выстроенные в порядке убывания степени распространенности, которые также возможно представить в текстовом варианте :

1) культура как произведение искусства, культура в аспекте художественной (72,8 %): памятник, живопись, картина, балет, музыка, поэзия, стихи, архитектура, фото, танцы, кинематограф, скульптура, спектакль, литература, шедевр, аниме;
2) сферы жизни, осознаваемые как принадлежащие культуре (67,6%): образование, наука, университет, искусство, воспитание;
3) культура как положительные качества человека (64,3%): культурная речь, доброжелательность, культура поведения, воспитанность, манеры, умственный труд, правила хорошего тона, духовность, нравственность, знание;
4) культура как актуальная действительность (56,5%): люди, человечество, мир, человек, общество, всякие люди, язык;
5) культура как ведомственные учреждения культуры (31,9%): музей, театр, культурно-исторический центр, кинотеатр;
6) источники знаний о культуре (31,6%): термины, лекция, дисциплина, эстетика, психология, культурология, философия, онтология, история, этика, МХК, экзамен, физкультура, самопознание, мировоззрение, психоанализ, внутренний мир;
7) религиозное качество культуры (30,5%): религия, свет, бог (боги), православие, монастырь, вера, даосизм, духовность, состояние души (душа), храм, собор, язычество, культ;
8) культура как культурный герой (29,2%): И.С.Бах, лекции Маслова, В.И.Жуковский, О.Шпенглер, А.Тойнби, Н.Бердяев, Э.Кант, Г.В.Ф.Гегель, Б.Малиновский, Х.Ортега-и-Гассет;
9) культура как исторически-национальная и духовная общность (28,2%): культура Месопотамии, Китай, менталитет разных народов, народы, Древний Египет, русская культура, культура Азербайджана, этнос, культура Нью-Йорка, древние цивилизации, разные страны, национальности;
10) культура как пространство единения (28,6%): глобализация, цивилизация, традиция, менталитет, обычаи;
11) структура культуры (25,2 %): народная, элитарная, массовая, этническая;
12) культура как созидательная деятельность (25%) – возделывание, движение вперед, основа духовного развития, попытка донести до людей определенный смысл;
13) предметы культуры (9 %): фортепиано, книги, достопримечательности;
14) культура как СМИ (5 %): телеканал «Культура».

Таким образом, представлен ряд смысловых сфер, по которым перемещается мысль в процессе обдумывания феномена «культура», эти группы соотносятся и формируют представления о культуре в современной действительности студенческой среды. Если обратить внимание на количественные характеристики, показывающие частотность погружения сознания реципиентов в каждую из этих областей, то обнаруживается актуальность и значимость каждой из них.

Итак, на диаграмме наглядно представлено соотношение положительных и отрицательных ассоциаций, возникающих в сознании студентов Сибирского федерального университета относительно слова «культура», которые также возможно представить в текстовом варианте (10):

1) положительные ассоциации к слову «культура» (64% из 300 опрошенных): красота, мораль, прекрасное, красота внешнего и внутреннего, свобода, самореализация, новизна, безграничность, отсутствие рамок, полет фантазии, выбор, доступность, целесообразность, нестандартность, интерес, важная часть для общества и другие менее распространенные ассоциаты.
2) отрицательные ассоциации к слову «культура» (12 % из 300 опрошенных): бред, чушь, конец света, непонимание, непонятность, странность.

Явной доминантой эмоциональных переживаний феномена «культура» является спектр положительных ассоциаций, фиксирующий позитивное переживание культуры среди студенчества города Красноярска. Этот факт свидетельствует не только об актуальности, потребности данной сферы в сознании молодого поколения, но и возможности реализовать себя в этом пространстве.

При подсчете результатов ассоциативного эксперимента не учитывались индивидуальные ассоциации к слову «культура» и такие ассоциации, связь которых со словом-стимулом не может быть установлена при обработке результатов эксперимента (пример: пшеница, водопровод, отопление и т.д.; всего около 50 слов из 100 анкет).

На основании полученных в ходе эксперимента результатов необходимо сделать следующие выводы о понимании феномена «культура» в среде красноярского студенчества:

1) доминирующее представление о культуре в сознании красноярских студентов связано с абстрактными понятиями - это искусство, образование, воспитание, цивилизация, наука, история. Однако исследование по методике «серия тематических ассоциаций» показывает, что сфера культуры конкретизирует себя в совершенно определенных качествах и областях – это виды искусства (живопись, скульптура, архитектура, музыка, поэзия и другие), образовательные дисциплины (философия, культурология, этика, психология и другие), конкретные черты, свойственные поведению человека (манеры, культура речи, доброжелательность, толерантность и другие), выдающиеся деятели культуры (мирового и регионального уровня).
2) лишь небольшая часть ассоциаций (5 % из 100 анкет), предложенных студентами СФУ обнаруживает связь с региональной культурой, среди них: образовательное пространство (СФУ, «ГОС» (сокращенное от Красноярский государственный университет), преподаватель по культурологии, студенты культурологи), деятели культуры (В.И. Суриков, А.Г. Поздеев, В.И. Жуковский), ассоциация «Красноярск» встречается три раза из 100 анкет. Стоит обратить внимание на тот факт, что полностью отсутствуют ассоциации (ассоциативный ряд), связанные с конкретными фактами, мероприятиями или другими реалиями региональной культуры, культуры города Красноярска, Красноярского края. Позволительно сделать вывод, что по некоторым причинам, культурные мероприятия города, региона не осознаются как часть культуры, не востребованы и не являются актуальными в среде красноярского студенчества.
3) доминирующим в представлении студентов Сибирского федерального университета является осознание культуры в аспекте мировой культуры. Большая часть ассоциаций репрезентирует это представление, выстраивается ассоциативный ряд, включающий в себя: деятелей мировой культуры (О.Шпенглер, Н.Данилевский, И.С.Бах, Леонардо да Винчи), произведения мировой культуры («Мона Лиза»), культура отдельных стран и территорий (культура Китая, культура Нью-Йорка, культура Египта).
4) несмотря на то, что культура осознается студентами в качестве отдельных видов художественной культуры (музыка, спектакль, живопись, скульптура, архитектура), редкими являются ассоциации, отсылающие к пространствам, в которых возможно общение с этими видами искусства, а именно, музей (20,8 %), театр (25,7 %), культурно-исторический центр (3,2 %), кинотеатр (20,9 %). Стоит обратить внимание на ограниченный набор этих учреждений культуры. Так, полностью отсутствуют такие ассоциации, как библиотека, художественная галерея, творческие встречи, дворец культуры и другие. На основании этого можно утверждать, что существует потребность общения с произведениями искусства как сферами культуры, но традиционные пространства не являются действенными и привлекательными для молодого поколения.
5) одной из ключевых сфер, осознаваемой как относящейся к культуре, является образование. Таким образом, определяется образовательная функция культуры, актуальным является представление об университете как пространстве обретения культуры, культурности (пространство становления культурного человека) и более того, образовательный процесс, образовательное учреждение объединяет большинство представлений о феномене «культура» среди красноярского студенчества (университет, образовательные дисциплины, лекции, преподаватели, научные знания, досуг). Отсюда можно заключить, что пространство университета на сегодняшний день концентрирует все возможные представления о культуре. Если учитывать доминирование ассоциаций, возникающих к слову «культура», а именно связанных с искусством и образованием, то логично предположить, что искусство является образовательным пространством для современного молодого человека, и критерием развитости культуры. Необходимым образом требуется осознать данный факт и интегрировать сферы художественной культуры и образовательного процесса, создать действенную модель реализации этого интеграла.
6) небольшое количество ассоциаций связанных с традиционными учреждениями культуры, как музей, театр, выставка, и более того, полное отсутствие в спектре первых слов-реакций к слову «культура» свидетельствует о неактуальности, незначительности, неэффективность традиционной системы культуры как системы учреждений.
7) культура в представлении студентов университета предстает одновременно в качестве пространства единения, как общность (глобализация, цивилизация, человечество, единство) и как структурированная (массовая и элитарная, этническая, культура русских, культура азербайджанцев, субкультура). Таким образом, логично сделать вывод не просто о двойственности природы культуры, а о трансформации представлений о культуре от структурированной к глобальной, что свойственно современной действительности в целом. Культура не только предстает как критерий разграничения по территориальному и национальному принципу, но и выступает в качестве явления, способного организовать отношение между людьми в условиях глобализации (толерантность, уважение).
8) востребуется информационная функция культуры через такой ассоциативный ряд, как традиции, наследие, знание, история.
9) культура предстает в осознании студенчества как креативная деятельность в различных сферах (творчество, наука, открытия, внешнее и внутреннее преображение).
10) значительной группой ассоциаций является сфера осознания религиозного качества культуры (религия, бог (боги), душа, дух, православие, храм). Культура рассматривается анкетируемыми как сфера духовной реализации человека, культура сопрягается с религиозными представлениями о духовном совершенствовании человека посредством культуры. От традиционных религиозных систем для человека современной культуры востребуется возможность духовного преображения человека, его душевной чистоты, что предлагается культурой. Стоит обратить внимание на то, что отсутствует ассоциативный ряд, связанный с представлениями о культуре как о экономически выгодной деятельности. Культура стабильно осознается как исключительно творческая, духовная, интеллектуальная деятельность, не преследующая материальные выгоды.
11) интересным фактом является незначительная доля ассоциаций, связанных с семьёй, родителями в области становления и осознания культуры. Незначительная часть ассоциаций реципиентов демонстрирует взаимосвязь семьи и культуры (семья, мама, родители, бабушка). Таким образом, несмотря на то, что семья может стать и является прообразом концептуальных представлений о культуре для человека, в среде современного студенчества приоритет отдается образовательному пространству, средствам массовой информации (телеканал «Культура»). Также стоит отметить, что источником знаний о культуре для современного студента является образовательный процесс (образовательные дисциплины), средства массовой информации (телевидение), которые, предоставляют человеку информацию, реагируя на которую он формирует собственное отношение к такому явлению, как культура.
12) выделение таких параметров, как негативное и позитивное переживание феномена «культура», позволят сделать следующие выводы: в студенческой реальности культура осознается как необходимая сущность для бытия человека в современном мире, переживается в большей мере позитивно. Также выделяется незначительный ряд отрицательных реакций, связанных с непониманием отдельных проявлений культуры, отсутствием знаний по отдельным областям культуры, недостаточностью знакомства с мировыми и региональными произведениями культуры. Таким образом, можно зафиксировать насущную потребность современного человека в погружении в пространство культуры, информированности о сущности и процессах, протекающих в ней, актуализации знаний о культуре.

Следующий этап прикладного аспекта исследования по обнаружению специфики системы культуры края был реализован путем анкетирования по методике «Ценностные ориентации» М.Рокича (см. приложение 2), в результате определился набор ценностных установок, потребностей, востребованных современным студенчеством. Реципиентами выступили студенты Сибирского федерального университета очной и заочной формы обучения (специальности и направления «искусствоведение», «культурология», «реклама», «журналистика», «юриспруденция», «биология», «физика», общее количество 156 человек).

В ходе анализа проведенного опроса была сформулирована общая картина ценностных ориентиров и идеалов студентов СФУ, которая выглядит следующим образом: 1) познание (возможность расширения своего образования, кругозора, общей культуры, интеллектуальное развитие); 2) развитие (работа над собой, постоянное физическое и духовное совершенствование), жизненная мудрость (зрелость суждений и здравый смысл, достигаемые жизненным опытом); 3) продуктивная жизнь (максимально полное использование своих возможностей, сил и способностей); 4) красота природы и искусства (переживание прекрасного в природе и в искусстве). Ведущие ценности-средства, являющиеся ориентирами для успешного развития у студентов, это: 1) образованность (широта знаний, высокая общая культура); 2) исполнительность (дисциплинированность); 3) ответственность (чувство долга, умение держать свое слово), 4) рационализм (умение здраво и логично мыслить); 5) эффективность в делах (трудолюбие, продуктивность в работе).

Заключительным этапом по определению своеобразия системы культуры Красноярского края стало проведение соцопроса «Система культуры Красноярского края: основные субъекты» среди студентов Сибирского федерального университета очной формы обучения (специальности и направления I-IV курсов «физика», «математика», «искусствоведение», «культурология», «реклама», общее количество реципиентов 98 человек). Образец анкеты участника опроса (см. приложение 3) состоял из 4 вопросов: 1) общее представление о системе культуры Красноярского края; 2) существуют ли в социокультурном пространстве Красноярского края особые («групповые») типы культур, согласно социально-экономическим показателям (по уровню дохода; по профессионально-должностному статусу; по образованию; согласно полу и так далее); 3) способен ли реципиент отнести себя к определенной культурной группе; 4) необходимость самостоятельно вписать культурную группу, к которой относиться анкетируемый и, при необходимости указать причину невозможности это сделать.

В ходе подведения итогов обнаружилось несколько актуальных представлений не только относительно системы культуры Красноярского края, но и о непосредственных субъектах этой системы. Так, на вопрос об общем представлении организации культуры Красноярского края 47 анкетируемых ответили, что культура региона представляет собой систему относительно самостоятельных типов культуры в пространстве доминирующей культуры Красноярского края (возможно выделить отдельные этнические культуры, профессиональные культуры, конфессиональные культуры, принципиально не противоречащие доминирующей культуре); стоит заметить, что столько же - 47 опрошенных имеют представление о культуре края как системе независимых, принципиально различных типов культуры (культура русских, культура азербайджанцев, культура православных, культура мусульман, культура бедных, культура богатых и так далее), объединенных единой территорией (пространством Красноярского края). Меньшая часть ответов пришлась на такое представление о культуре региона, как гармоничное единство ряда отдельных типов культур (крайне сложно выделить отдельные типы культур, например, культура русских, элитарная культура, культура рабочих и так далее) – 3 человека. Затруднились ответить на этот вопрос: 1 человек.

Далее, на вопрос, существует ли, в социокультурном пространстве Красноярского края особые («групповые») типы культур, согласно социально-экономическим показателям (по уровню дохода; по профессионально-должностному статусу; по образованию; согласно полу и так далее), опрошенными в качестве ключевых критериев для определения группового типа культуры стали: этническая принадлежность (91 человек ответили положительно), возраст (91 человек), конфессиональная принадлежность (90 человек). Далее - образование (86 человек), характер труда (77 человек), уровень дохода (75 человек), профессионально-должностной статус (64 человека).

В следующем вопросе анкеты было предложено указать способность отнести себя к определенной культурной группе, на что 70 человек ответили положительно, 16 анкетируемых не могут этого сделать, 12 затруднились ответить. Далее реципиенту было предложено самостоятельно вписать конкретную культурную группу, с которой он себя идентифицирует. Интересным является тот факт, что из 98 опрошенных 48 человек указали конкретную культурную группу (культура студенчества); 10 человек отнесли себя к другим культурным группам (в том числе, неформал (1 человек), мужская (1 человек), русская (5 человек), православная (1 человек), маргинал (2 человека); и 29 человек не смогли определить свою культурную группу, указав в качестве причины многообразие своей культурной принадлежности, сложность определения конкретной культурной группы.

Таким образом, необходимо заключить: 1) культура в представлении молодого поколения выглядит как система, организованная относительно независимыми стратами, объединенными единой территорией региона, но не имеющих сущностного единства; 2) ключевыми критериями для идентификации культурной группы стали этническая принадлежность, возраст, конфессиональная принадлежность, образование, характер труда, уровень дохода. Стоит обратить внимание на доминанту таких критериев как этническая и конфессиональная принадлежность. Акцентирование этого критерия в определении типа культуры в студенческой среде свидетельствует о внимании к этому процессу и, возможно, косвенно указывает на существующее напряжение в этнической и конфессиональной принадлежности. Этот вопрос в ситуации края, нуждающегося в интенсивности миграционных волн в настоящее время и в ближайшем будущем, требует своего бесконфликтного разрешения. С другой стороны, не менее значимым критерием стал возраст, и здесь проявляется проблематизация конфликта поколений, смены ценностных ориентиров. 3) показательным является двойственная позиция современного молодого человека в вопросе отнесения себя к конкретной культурной группе. Несмотря на то, что большая часть опрошенных смогла бы отнести себя к конкретной культурной группе, при реальной необходимости это сделать (вопрос 4), лишь 48 человек указали конкретную культурную группу «культура студенчества», остальные анкетируемые не смогли определить свою культурную группу, указав в качестве причины многообразие своей культурной принадлежности. Таким образом, обнаруживается ситуация расшатывания традиционных культурных групп и складывание новых, не отличающихся конкретикой идентификации. В таком случае, ведомственная организация культуры, архаизирующая традиционную систему культуры устойчивых социальных классов, является не действенной для современного человека и бесперспективной в будущем. Требуется реорганизация традиционных представлений об учреждениях культуры и их роли в социально-экономической жизни региона, так как то идейное содержание, которое формировалось ими, в настоящее время не востребовано и не способно удовлетворить потребности современного общества.

Проектирование первичной модели системы культуры Красноярского края как системы культурного взаимодействия субъектов культуры, носителей культурных эталонов и культурных ценностей.

В заключительном разделе представлен один из возможных способов моделирования системы культуры Красноярского края в качестве культурного взаимодействия субъектов культуры, носителей культурных эталонов и культурных ценностей. Учитывается тот факт, что система культуры может быть выстроена по различным основаниям, в данном случае за системный принцип взяты субъекты культуры и те культурные ценности, которые они создают, сохраняют и транслируют. В свою очередь основанием для выделения социально-культурных групп (субъектов культуры) также является спектр критериев, в том числе, социально-экономический статус, конфессиональный статус, этнический статус и так далее. Таким образом, культурная система предстает как социально-антропологическая, что в условиях динамичной социальной реальности является способом обнаружения адекватной модели культуры, учитывающей актуальные социально-культурные процессы и потребности различных категорий населения; учитывающей многообразие культур (регион предстает в качестве конгломерата различных этнических и конфессиональных культур); одновременно предполагающей возможность формирования единых ценностных установок среди жителей региона. Можно заключить следующее: сколько социально-экономических групп, столько и культурных групп, то есть, каждая экономическая группа населения имеет статус социально-культурной группы. Необходимо обратить внимание на то, что социально-экономические группы формируются не только по материальному параметру, но и по наличию символического капитала, например, учитывая относительно небольшой материальный заработок ученого, эта социально-экономическая группа обладает достаточно престижным символическим капиталом, признаваемым в обществе, что позволяет культурной группе «ученых» подняться вверх по социальной лестнице относительно других. Таким образом, возможно представить систему культуры Красноярского края, применив стратификационный метод классификации населения края, например, по уровню дохода с учетом символического капитала, и прописать для каждой социально-экономической группы свою культурную программу, которую будет планировать и реализовывать сеть ведомственных учреждений культуры в течение года (годовые программы, ориентированные на удовлетворение возрастных, экономических, этнических, религиозных культурных ценностей и потребностей). При условии обнаружения социально-экономической устойчивости населения Красноярского края необходимо задаться вопросом, какие культурные потребности и какой культурной группы (страты) обслуживают традиционные ведомственные учреждения культуры. И далее, какой культурной группой эти учреждения культуры потребляются. В этом случае сформируется реальная картина культурной системы, а также реальный культурный статус учреждений системы культуры Красноярского края (наглядная схема этого процесса выглядит следующим образом: в пространстве пересечения потребностей от физиологических к более совершенным (по вертикали) и отдельных социальных страт (по горизонтали) должны возникать институты культуры, ведомственные учреждения культуры, удовлетворяющие насущные потребности каждой конкретной социально-экономической группы). Культурная программа должна учитывать необходимость восхваления, создания ярких эмоциональных переживаний для каждой социокультурной группы, тем самым, давая человеку возможность четкой идентификации.

Однако в ориентире на социокультурные процессы, культурную систему современности, явным образом обнаруживается феномен социальной динамики (мобильности), как по вертикали, так и по горизонтали. Этот факт является закономерным, учитывая вступление российского типа культуры в постиндустриальную эпоху, открывающую возможность моментального перехода в культурных группах, социальных классах. Несмотря на то, что в настоящее время наблюдается кристаллизация контуров социальных групп, однако в целом социальная система отличается усложненностью по сравнению с предыдущим индустриальным периодом. Тогда в принципе невозможно моделирование каких-либо строго определенных культурных программ, так как отсутствует необходимый потребитель.

В этом случае, рекомендуется осознать своеобразие культурно-социальной динамики постиндустриальной эпохи, которая отличается отказом и стиранием культурных барьеров в современном обществе в условиях глобализации. Необходимо обратить внимание на ключевые ценностные ориентиры глобальной культуры – открытость и толерантность, что востребовано современной красноярской культурой, развитие чего является условием успешного становления и расцвета экономики и культуры региона в будущем в условиях настоящих миграционных волн. Тогда культурные программы должны быть ориентированы на удовлетворение ряда потребностей одновременно: образовательная, развлекательная, коммуникативная, информационная и так далее. Таким образом, традиционные учреждения культуры должны быть преобразованы и интегрированы на основании необходимости быть потребными для нескольких социальных групп и удовлетворения группы потребностей разного уровня.

В качестве основных направлений эффективного управления современными базовыми субъектами культуры Красноярского края могут выступить следующие:

1) особое внимание следует обратить на креативные культурные группы (люди креативных профессий разных уровней), понимающие многослойность культурных потребностей, умеющие ориентировать свою деятельность на различные социальные группы. Этой культурной группе творческих профессионалов предлагается тематика, актуальная для одной (нескольких) социально-экономических групп (в целом актуальная для региональной культуры) в форме гарантированного гранта. В результате произведения искусства, являющиеся конечным продуктом этой творческой деятельности, становятся средствами реализации культурных программ. Финансовую поддержку получают все те, кто проецирует актуальные культурные ценности не просто в форме призывов и лозунгов, а через действенные культурные практики, культурные эксперименты на базе подобных прикладных культурных центров.
2) создание экспертного центра по анализу культурных ценностей, которые проецируются, например, в региональных медийных проектах. Рекомендуем культурную экспертизу имиджевых проектов, так как в условиях ликвидации прежней системы ценностей, востребуется создание новой.
3) проектирование культурных событий, интегрирующих в себе ценностный (элитарный) аспект и массовый (популярный), что позволяет приобщить большее количество людей к элитарному культурному событию, предоставляя новые возможности (например, реализация проекта «Древность Сибири» на территории современного (популярного) торгово-развлекательного комплекса). В общем, актуальным является создание интегративных культурно-развлекательных, образовательных пространств, содержащих внутри себя элементы массовой культуры как наиболее заразительный способ привлечения населения. Успешность таких программ заключается в ориентации на массовую культуру.
4) требуется учитывать необходимость установления целостности края в условиях миграционных волн и многообразия этнических культур на территории края. Необходимы специалисты, которые будут формировать культурные ценности толерантности, единства и т.п., что способствует снятию социальной напряженности.

Resume: Культурная система Красноярского края предстает как социально-антропологическая, учитывающая актуальные социально-культурные процессы и потребности различных категорий населения, многообразие типов культур в современном обществе. Рекомендуется обратить внимание на осознание своеобразия культурно-социальной динамики постиндустриальной эпохи, отказывающейся от культурных барьеров в условиях глобализации. Ключевые ценностные ориентиры глобальной культуры – открытость и толерантность должны стать фундаментальные ценностями красноярского региона. Культурные программы необходимым образом должны быть ориентированы на одновременное удовлетворение спектра потребностей: образовательной, развлекательной, коммуникативной, информационной и так далее. Аспект массовой культуры может быть задействован в качестве первичного (заразительного) этапа по привлечению населения к элитарным ценностям. Культурные региональные учреждение, мероприятия необходимым образом должны удовлетворять потребности (разного уровня) нескольких социальных групп.

В процессе реализации научного проекта, проведения культурологических экспериментов и интерпретации полученных результатов, обнаружилось почти полярное несоответствие представлений о системе культуры в научных определениях и у реальных носителях общества. В современной науке эта проблема получила именование «реификации» понятий (от reification; reifikation - овеществление идей и понятий). Научный проект «Система культуры Красноярского края: основные субъекты и культурные ценности» подтвердил существование неравнозначности значения этого термина в науке и современной реальности, студенческой среде, с прогнозом усиления этой неравнозначности в будущем. В этом случае огромное значение имеет выбор исследовательской стратегии и актуальным может стать следующий подход к исследованию: определение области анализа и нахождение адекватного метода исследования, формирующегося в ходе самого анализа. В силу многослойности культурной системы понадобилось применить самые разнообразные методы исследования. Уже упоминалось, что на сегодняшний день наукой сформулировано два противопоставленных исследовательских подхода, уровня исследования – «этный / эмный» («этный» - внешний, объективный, сущностный; «эмный» - внутренний, субъективный, дескриптивный). Согласно К.Пайку американскому лингвисту и антропологу, представителю Энн-арборской школы дескриптивной лингвистики «эмический» относится к субъективному пониманию и учету значения в звуках языка, а «этический» относится к объективному изучению этих звуков. Ученый утверждает, что только носители языка могут достоверно судить об эмических аспектах, и поэтому играют решающую роль в предоставлении данных для исследований, а специалисты, не принадлежащие к этой группе, применяют научные методы при анализе языка, формулируя этические аспекты, которые поддаются проверке и могут быть воспроизведены.

В настоящем культурологическом исследовании был реализован комплекс преимущественно «этных» методов исследования, предполагающих измерение, тестирование, объективацию и т.п. В дальнейшем возможно продолжение исследования, методической составляющей которого станет комплекс «эмных» методов исследования, а именно максимальное погружение в пространство проблемы, эмпатия переживания, огромный интерес к поднимаемой проблеме, проведение культурологических экспериментов не только в студенческой среде, но и среди населения города и края через максимальное погружение в проблемное пространство.

Сноски:

1. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. – М., 1984.
2. Smith A. How Culture Dominates the World. Oxford, 1981.
3. Triandis H.C. Culture and Social Behaviour. N.Y., 1994.
4. Леонтьев К. Цветущая сложность. – М., 1992. – С. 20-21.
5. Соловьев В.С. Оправдание добра //Соловьев В.С. Сочинения. В 2 т. – Т.2. М., 1988. С. 473.
6. Проблемы социально-экономического развития регионов Российской Федерации // www. archipelag.ru
7. Каганский В. Методологические основания регионального анализа как культурной практики // Культура в современном мире: опыт, проблемы, решения. Вып. 3. – М., 1997. – С. 115.
8. Назаров А.И., Соколов Р.В. Ассоциация и ассоциативный эксперимент: разные судьбы // Вопросы психологии. – 2007. - №4. – с. 134.
9. В скобках указано количество анкет, в которых присутствует данная ассоциация; через дефис приведена информация о распространенности ассоциации в 300 анкетах в процентном соотношении.
10. Результаты приведены по следующей схеме: название группы (процент общего количества ассоциатов от 100 опрошенных): слово-реакция.

Список использованных источников:

1. Smith, A. How Culture Dominates the World. Oxford, 1981.
2. Triandis, H.C. Culture and Social Behaviour. N.Y., 1994.
3. Василевич, А.П. Исследование лексики в психолингвистическом эксперименте [Текст] / А.П. Василевич. - М.: Наука, 1987. - 138 с.
4. Ефимов, В.С.; Лаптева, А.В. Практики работы с будущим: Русский Форсайт // Гуманитарные науки. Февраль 2010 (том 3, номер 1), стр. 143-153.
5. Жидков, В.С. Культурная идентичность в глобальном мире. //Фундаментальные проблемы культурологии. Историческая культурология. – СПб.: Алетейя, 2008. - С. 247-264.
6. Каганский, В. Методологические основания регионального анализа как культурной практики // Культура в современном мире: опыт, проблемы, решения. Вып. 3. – М., 1997. – С. 115.
7. Капитонова, А.В. Свободный ассоциативный эксперимент как метод изучения языкового сознания в психолингвистике [Текст] / А.В. Капитонова. // Язык. Коммуникация. Культура: тенденции XXI века: материалы международной конференции, посвященной 60-летнему юбилею факультета иностранных языков, 5-6 октября 2006 г. - Красноярск, КГПУ им. В.П. Астафьева, 2007. - С. 156 - 161.
8. Караулов, Ю.Н. Показатель национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети // Языковое сознание и образ мира: сборник статей / отв. ред. Н.В. Уфимцева. - М., 2000. - с. 191 - 206.
9. Карлова, О.А. Креатив как академическая проблема современного общества // Гуманитарные науки. Июнь 2008 (том 1, номер 2), стр. 245-249.
10. Копцева, Н.П. Культурно-антропологический проект социальной инженерии (проблема методологии современных прикладных культурных исследований) // Гуманитарные науки. Февраль 2010 (том 3, номер 1), стр. 22-34.
11. Копцева, Н.П. Теория и практика инновационных образовательных программ по эстетическим дисциплинам в Сибирском федеральном университете // Гуманитарные науки. Декабрь 2008 (том 1, номер 4), стр. 492-499.
12. Копцева, Н.П.; Махонина, А.А. Методология Генриха Риккерта и её применение для решения проблемы культурных ценностей в современной теории культуры // Гуманитарные науки. Май 2009 (том 2, номер 2), стр. 247-258.
13. Копцева, Н.П.; Резникова, К.В. Выбор методологических оснований для современных культурных исследований // Гуманитарные науки. Ноябрь 2009 (том 2, номер 4), стр. 491-506.
14. Культура Красноярского края (аналитический отчет) // Министерство культуры Красноярского края, Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Красноярскому краю. Научные руководители Т.А.Давыденко, Г.Л.Рукша. - Красноярск, 2008.
15. Леонтьев, К. Цветущая сложность. – М., 1992. – С. 20-21.
16. Либакова, Н.М. Специфика и методология гендерной теории в прикладных культурных исследованиях // Гуманитарные науки. Ноябрь 2009 (том 2, номер 4), стр. 580-586.
17. Лузан, В.С. Культурная политика как предмет прикладной культурологии // Гуманитарные науки. Август 2009 (том 2, номер 3), стр. 323-335.
18. Лузан, В.С. Культурная политика как самостоятельный вид государственной политики // Гуманитарные науки. Ноябрь 2009 (том 2, номер 4), стр. 587-594.
19. Ляпкина, Т.Ф. Концептуализация культурного пространства региона (на примере Восточной Сибири) //Фундаментальные проблемы культурологии. Культурная политика. – СПб.: Алетейя, 2008. - С. 159-168.
20. Мыслящая Россия. История и теория интеллигенции и интеллектуалов. Под ред. В. Куренного. – М.: Некоммерческий фонд «Наследие Евразии», 2009.
21. Назаров, А.И. Ассоциация и ассоциативный эксперимент: разные судьбы / Назаров А.И., Соколов Р.В. // Вопросы психологии. - 2007, 4. - стр. 125-138.
22. Национальность – сибиряк. Альманах / Под ред. Р.Г.Рафикова.- Красноярск: Платина, выпуск 1/2008, 2/2009.
23. Палкин, А.Д. Ассоциативный эксперимент как способ кросс-культурного исследования образов сознания // Вопросы психологии. - 2008, 4. - с. 81-89.
24. Пивоваров, Д.В. Проблема синтеза основных дефиниций культуры // Гуманитарные науки. Март 2009 (том 2, номер 1), стр. 17-22.
25. Попова, Т.В. Ассоциативный эксперимент в психологии: учебное пособие [Текст] / Т.В. Попова. - М.: Флинта: МПСИ, 2006. - 70 с.
26. Проблемы социально-экономического развития регионов Российской Федерации // www. archipelag.ru
27. Пфаненштиль, В.Л. Регионализация как социально-экономический базис альтернатив насильственной глобализации // Гуманитарные науки. Август 2009 (том 2, номер 3), стр. 367-373.
28. Русский ассоциативный словарь. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. Кн. 1. Прямой словарь: от стимула к реакции. Часть I [Текст] / Ю.Н. Караулов [и др.]. - М.: Помовский и партнеры, 1994. - 223 с.
29. Русский ассоциативный словарь. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. Кн. 2. Обратный словарь: от реакции к стимулу. Часть I [Текст] / Ю.Н. Караулов [и др.]. - М.: ИРЯ РАН, - 1994. - 358 с.
30. Русский ассоциативный словарь. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. Кн. 3. Прямой словарь: от стимула к реакции. Часть II [Текст] / Ю.Н. Караулов [и др.]. - М.: ИРЯ РАН, - 1996. - 212 с.
31. Русский ассоциативный словарь. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. кн. 4. Обратный словарь: от реакции к стимулу. Часть II [Текст] / Ю.Н. Караулов [и др.]. - М.: ИРЯ РАН, - 1996. - 324 с.
32. Семенова, А.А. Методологические возможности теории культуры для анализа модификаций древнерусского концепта «государство» в российской культуре XXI века. Автореферат на соискание ученой степени канд. филос.н. по спец. 24.00.01 – теория и история культуры. – Великий Новгород, 2009.
33. Соловьев, В.С. Оправдание добра // Соловьев В.С. Сочинения. В 2 т. – Т.2. М., 1988. С. 473.
34. Сурманидзе, Л.Д. Культура: современные эмпирико-исследовательские тенденции // Человек: соотношение национального и общечеловеческого. Сб. материалов международного симпозиума (г. Зугдиди, Грузия, 19-20 мая 2004 г.). Выпуск 2 /Под ред. В.В. Парцвания. – Спб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2004. – С. 225-238.
35. Тарасов, Е.Ф. Тенденции развития психолингвистики / Е.Ф. Тарасов, отв. ред. Ю.А. Сорокин, АН СССР, институт языкознания. - М.: Наука, 1987. - 166 с.
36. Фадеева, И.Е. Культурная идентичность как семиотическая проблема // Фундаментальные проблемы культурологии. Теория культуры. – Спб.: Алетейя, 2008. - С. 214-222.
37. Хабермас, Ю. Первым почуять важное. НЗ. 2006. № 3
38. Хлыщева, Е.В. Специфика региональной культуры // Фундаментальные проблемы культурологии. Культурная политика. – СПб.: Алетейя, 2008. - С. 146-158.
39. Шиллер, Г. Манипуляторы сознанием. – М., 1984.
40. Этноатлас Красноярского края.- Красноярск: группа компаний «Платина», 2006.- 224 с.

Приложения