Джон Долан. Никогда не доверяй риэлтору

Рецензия на книгу Ф. Хилл и К. Гэдди «Проклятие Сибири: Как коммунистические плановики заморозили Россию» (1). Опубликована в журнале "Exile" в 2004 году

Cреди западных исследователей России немало научных предсказателей, не ожидавших распада Советского Союза даже через три-четыре года после того, как он начался. Почти каждый год у них входит в моду новая нелепая теория.

Полоумная идея, популярная в этом году, гласит, что в бедах России повинно «проклятие природных ресурсов». Оказывается, ее несчастье в том, что она имеет слишком много нефти, полезных ископаемых и лесов. Те же проблемы и у других «неправильных» страны – таких, как Бразилия и Венесуэла. Выходит, что их разграбление - вина не богатых стран, а их собственная: они провоцируют соблазнами своего природного богатства.

Это как если бы союз вооруженных грабителей провел большой семинар, на котором после серьезных обсуждений было бы объявлено, что в разгуле преступности виноваты сами жертвы. Если бы владельцы домов и магазинов не были бы «прокляты» тем, что у них так много имущества, их бы не грабили и не применяли к ним насилие. Короче говоря, виноваты не преступники, а жертвы.

Хилл и Гэддди дополнили теорию «проклятия природных ресурсов» новой, чрезвычайно удобной деталью. Они добавили к своим фантастическим таблицам показания термометра, чтобы доказать: злобные советские плановики заставили Россию погрузиться в сибирский холод, где невозможно достичь процветания. «Там вечная мерзлота, тупица!».

Далее, двигаясь от обвинений к рекомендациям, они беспокоятся, что пока Россия пытается удержать эти губительные сибирские капиталовложения, она останется бедной, коррумпированной и в целом не-западной. Россия должна попросту сократить убытки, бросить большие города Сибири и оставить этот ледяной хаос пушным зверям.

Конечно, этого не произойдет. Население мира удвоилось в течение моей жизни и продолжает выходить из-под контроля по кошмарной мальтузианской кривой. Десятки миллионов мигрантов стремительно поселятся на якобы непригодных для жизни пустых пространствах Сибири. Ведь она находится на северном краю стран Восточной Азии, самых динамичных и перенаселенных в мире. Сложно поверить, что Сибирь, освобожденная русскими, надолго останется незаселенной, или что новые жители будут считать ее никчемной. На самом деле, основное положение книги противоречит тенденциям двух последних столетий. Достаточно вспомнить политические карикатуры XIX в., в которых высмеивался Сьюард, купивший у русских Аляску. Тогда она была бесполезной ледяной землей, населенной только медведями. Казалось, что, любой хотел бы ее продать примерно в сто раз дороже реальной цены. Однако теперь эта земля не пустует и приносит прибыль. На действительно бесполезную землю скорее похожа Северная Австралия (я бы скорее согласился жить в Иркутске, чем в Дарвине). Тем не менее, немало индонезийских лодочников рискуют своими жизнями, чтобы достичь Северных территорий. Австралийцы вынуждены содержать огромные лагеря (в частности, на острове Рождества), где эти нелегальные мигранты ожидают депортации на родину.

Авторы игнорируют фактор глобального потепления. Хилл и Гэдди приложили много таблиц, но где диаграммы, показывающие, как менялись средние температуры в Сибири за последние пятьдесят лет, после почти века глобального потепления? Области, где раньше было слишком холодно, будут быстро расти в цене. Это внутренняя Аляска, северная Канада… и, очевидно, Сибирь.

Более пристальный взгляд делает очевидным, что забрасывать Сибирь - безумие. Такое безумие, что сложно избежать подозрения о сознательной недобросовестности Хилла и Гэдди. Многие их аргументы из разряда самого наивного социально-научного блефа. Чтобы доказать, что российские города имеют неправильный размер и находятся не там, где надо, авторы используют так называемый «закон Зипфа», Я не знаком с трудом неудачно упомянутого Зипфа, но если кто-то его знает, передайте ему от меня: если Хилл и Гэдди правильно пересказывают его теорию, то он осел (в оригинале слово покрепче – прим. перев.).

«Одна из самых интересных закономерностей экономического развития – феномен, относящийся к городам и именуемый «законом Зипфа». Он гласит, что во все времена и во всех странах города как будто подчиняются удивительной математической закономерности, относящейся к их размеру: самый большой город страны приблизительно вдвое больше второго, в три раза больше третьего, в четыре раза больше четвертого и т.д… [Наша таблица] показывает, что города США действительно близки к закону Зипфа».

Действительно, таблица показывают именно это. Хилл и Гэди не из разряда недоверчивых глубоких интеллектуалов, заглядывающих в зубы дареному коню вроде Зипфа, так что их не смущают многочисленные очевидные исключения и теоретические проблемы, подрывающие так называемый закон. Они ссылаются на «парижский синдром» - уже «синдром»! - который означает, что французская столица, согласно этому закону, «слишком велика». Бедный старый Париж, страдающий от «синдрома», идущего против воли Зипфа! Хилл и Гэддди не комментируют это интересное исключение и не утруждают себя осмыслением других случаев. Однако мне из непосредственного опыта приходит на ум следующее. В прошлом десятилетие я жил в двух странах, которые переживали огромный экономический подъем. И для обеих был, очевидно, характерен «парижский синдром». В Дублине живет треть населения Ирландии, в Окленде – треть жителей Новой Зеландии. Тем не менее, обе страны преуспевают – как, кстати, и Франция.

Совершенно нелепым образом приложив зипфовский график к России, авторы пришли к выводу, что она не добивается успехов из-за того, что ее города недостаточно велики. «В России… города, идущие по порядку с третьего по пятнадцатый, слишком малы, чтобы выполнялась кривая Зипфа. Согласно этому закону, третий по размеру город России должен иметь население около 5 миллионов человек. Далее должны следовать города с населением 4, 3, 2,5 и 2 миллиона человек соответственно. Но в действительности они пропущены. Почему? Ответ напрашивается сам, если мы посмотрим, какие города идут за Санкт-Петербургом третьим и далее: Новосибирск, Нижний Новгород, Екатеринбург, Самара, Омск. Всё это города оборонной промышленности, размер которых жестко задавался советскими плановиками».

Оторвитесь на момент от этой подтасованной математики и взгляните на вывод, который авторы пытаются обосновать: Россия провалила тест Зипфа. потому что ее города с третьего по пятнадцатый слишком малы. Эти города находятся в холодной зоне, которая, по мнению Хилла и Гэдди, вообще не должна была застраиваться. А теперь оказывается, что они недостаточно велики. Если бы злые советские плановики заполнили эти города так, что они стали бы соответствовать графику Зипфа, это было бы лучше? Это классическая «логика чайника»: они никогда не должны были существовать, и, вместе с тем, они недостаточно велики.

В зипфовской глупости есть и другие, не менее очевидные логические изъяны. Начнем с того, что понятие «страна» это что угодно, но не неизменное «во всех странах», не говоря уже про «все времена». Идея «страны» это недавнее западное изобретение, неустойчивое даже в Европе, не говоря уже о тропиках. К примеру, когда я сказал, что в Дублине проживает треть населения Ирландии, я имел в виду население республики, включающей 26 графств. Должны ли Белфаст и Дерри, также известные как Лондондерри, тоже считаться ирландскими городами? Несколько тысяч человек погибло из за этого небольшого вопроса, и не очевидно, что сказал бы об этом Зипф. Иерусалим - израильский город? Данциг – немецкий? История не церемонится с такими социальными учеными, как Зипф, Хилл и Гэдди, сминая их выкладки самым непочтительным образом.

На самом деле поразительно то, что самый драматичный европейский пример нестабильности термина «страна» это, роковым образом, как раз то государство, которое Хилл и Гэдди пытаются подвести под закон Зипфа: Россия, также известная как Советский Союз. Ельцин отделил Россию от нерусских республик СССР, – которые занимали как раз регионы с теплым климатом. В результате «Россия» потеряла города, которые занимали по численности населения места с третьего по пятое: Киев (2,8 млн. чел.), Харьков (1,6 млн. чел.) и Минск (1,7 млн. чел.). Все они были частями СССР, и все они больше, чем Новосибирск, Нижний Новгород и Екатеринбург, колеблющиеся около отметки 1,4 млн. чел.

Теперь Хилл и Гэдди обвиняют злых советских плановиков в том, что они сделали Нижний Новгород и Новосибирск самыми большими городами России. Авторы игнорируют тот факт, что плановики исходили из иерархии городов, включавшей Киев, Харьков и Минск.

Авторы «Сибирского проклятья» попросту не упоминают эти советские города. Ведь когда города берутся все вместе, это пример советской / российской тяги к завоеваниям, которую Хилл и Гэдди не преминули заклеймить: «С 1860-х по 1890-е гг. [Российская] империя начала захватывать юг и восток… к 1900 г. российские границы отодвинулись от Москвы к Балтийскому морю и к территории вокруг Киева и Варшавы. Хилл и Гэдди признают, что продвижение на юг было продиктовано русской потребностью в более теплых и плодородных землях. То есть это был прекрасный пример процесса, который они рассматривают как разумную экспансию, продиктованную рыночными соображениями.

Подлинной катастрофой, согласно этой исторической модели, оказывается отделение Ельциным советских пахотных земель, лежащих в умеренном климате. Именно этим Россию оставили «в холоде».

Конечно, Хэлл и Гэдди не стремились к такому выводу, который попахивает русским национализмом. Но они выдвинули довод, согласно которому Россию поступила неправильно, предоставив своим соседям свободу и оставив себе только замороженный сибирский пояс.

Авторы, надо полагать, уверены, что им удастся сбежать, когда они добьются от русских того, чего хотят. Через несколько лет аргумент Хилла и Гэдди если и будет вспоминаться вообще, тот как классический случай изворотливой манипуляции статистическими данными. Но сейчас Запад так пристрастился бранить и поучать Россию, что любое антисоветское надувательство может быть опубликовано (хотя бы издателем вроде Брукингского института), и Хилл с Гэдди могут услышать «Аминь!» в ответ на любое свое нелепое заключение.

Тот факт, что столь нелогичная аргументация преподносится как «чрезвычайно оригинальная» и даже как «долгожданный и важный вклад» в изучение России, может удивить – до тех пор, пока вы не узнаете, кто превозносит эту работу. После этого успех книги оставляет неприятное ощущение. Задняя обложка книги содержит благожелательные отзывы Джеффри Сакса, Ричарда Пайпса и Збигнева Бжезинского. Сакс это образец некомпетентности, западный консультант с сомнительной репутацией, который так много сделал для разрушения России в 1990-е гг. Пайпс - ярый реакционер, который резко обеляет крепостничество и поносит Советы за то, что кажется идущим из глубины веков. Бжезинский - специалист Джимми Картера по Восточному блоку, давний русофоб, человек, по сравнению с которым Павел Фелгенхаэур выглядит как депутат «Родины». Если у этих людей когда-то была совесть или хотя бы интеллектуальная добросовестность, они уже давно от них отделались. Распределение похвал и упреков относятся не к качеству книги, а к ее полезности в их мрачных элитных играх. И легко увидеть, почему «Сибирское проклятье» служит их целям. Обвиняя в падении России плохих советских плановиков, эта книга помогает защитить от неприятных обвинений таких людей, как Сакс, подтвердить бесконечно повторяемый аргумент Пайпса, что Советы = зло, и усилить убеждение Бжезинского, что чем дальше на восток, тем больше русского и отвратительного.

Другой автор отзыва, Нил Фергюсон из Оксфорда с наивной простотой называет причину, по которой эта книга хорошо продается: «Сохраняющееся удивление тем, что рыночные реформы после падения коммунизма достигли в России только ограниченного успеха, не позволит оставить без внимания эту своевременную и оригинальную книгу».

Иными словами: спасибо за вашу книгу, она позволяет нам уйти от неприятностей. Запад не может быть обвинен в «ограниченном успехе» «рыночных реформ», проводившимся Саксом и его сообщниками.

Если бы «Сибирское проклятье» было лишь очередным замысловатым оправданием Сакса и компании, едва ли был бы смысл эту работу обсуждать. Книги такого рода появляются каждый месяц, несмотря на то, что публика давно потеряла интерес к вопросу о том, кто погубил Россию. Когда никто не преследует, виновный не только не спасается бегством, а еще и навязчиво откровенничает о своих деяниях.

Цель обмана, содержащегося в этой книге, - добиться кое-чего похуже: убедить русских, что их сибирские владения бесполезны, а значит - побудить их принять дешевые предложения недобросовестных девелоперов. Это классическое риэлторское жульничество в калифорнийском стиле. Я вырос среди таких схем и чувствую их за милю. Сначала вы убеждаете местных, что их земля бесполезна – слишком сухая, чересчур жаркая, ужасно холодная, плохой школьный округ, проблемы с транспортом, уличная преступность, очень далеко – что вы на находите более убедительным. Потом вы покупаете у них землю за гроши (если ваши пиарщики сделали свою работу, простаки с радостью возьмут их из ваших рук), и вы близки к успеху: осталось дать ей привлекательное название, разделить и стать миллиардерами.

Русские, услышьте меня: я дитя пригорода, который вырос, наблюдая, как «бесполезная земля без воды и удобств» покупалась за бесценок умными дельцами, которые перепродавали ее, получая десять тысяч процентов прибыли. Если такие люди, как Хилл и Гэдди, ходят кругами и, покачивая головой и вздыхая, выражают беспокойство, что ваш большой сибирский участок это просто долговая яма, которую вы должны освободить, беритесь за ружье. Дайте выродкам пять секунд, чтобы убраться с вашей собственности – и еще через две секунды задайте им хорошую порцию мелкой дроби или соли в заднее место, просто для памяти.

И храните Сибирь для подлинной жизни.

Перевод Сергея Подъяпольского

1) "The Siberian Curse: How Communist Planners Left Russia Out in the Cold" - By Fiona Hill and Clifford Gaddy Brookings, Institution Press Washing/ton DC, 2003. Русское издание: Сибирское бремя. Просчеты советского планирования и будущее России. Пер. с англ. М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2007. 328 c.